Рыцарь без меча - страница 65
Рэграс встал и открыл шкаф с бумагами. Гидеон вскочил с кресла и в волнении сказал:
— Я уеду из Мира Дня, дядя! Уеду сегодня же! После ваших слов я не могу здесь оставаться!
Рэграс посмотрел на него.
— Вот как? Нет, ты останешься.
— Но дядя!
— Это приказ.
Гидеон овладел собой и ответил подчёркнуто сдержанно:
— Как вам будет угодно, ваше высочество.
— Мы ещё вернёмся к этому разговору. А сейчас можешь ехать домой, ты мне пока не нужен. Если застанешь отца, передай ему, чтобы он поторопился, я его жду.
Гидеон встал, молча поклонился и вышел.
* * *
Аксиант приехал в замок Рэграса только в полдень. Рэграс сразу спросил:
— Ну что? Эдвин жив?
— Да. Надеюсь, выживет. Хотя не знаю…
— Кто он такой, этот Эдвин? Кто его родители?
— Он актёр. Его отец был наместником в Артиссе.
— Сын наместника стал актёром? — удивился Рэграс.
— Эдвин сирота. Его отец давно исчез при странных обстоятельствах, как и мать. Лучше поговори с ним сам, если получится. Это долгая история, я не знаю всех подробностей… Скажи мне, зачем ты это сделал?
— Что?
— Стал пытать его, не разобравшись.
— Хватит! — мгновенно вспылил Рэграс. — После всего мне ещё твоих нотаций недоставало!
— Я всегда знал, что ты не отличаешься добротой. Но это даже для тебя слишком!
— А ты бы как поступил на моём месте? Что мне оставалось делать?
— Что делать?! Не пороть горячку! И не зверствовать! Сколько сейчас понадобится времени, чтобы Эдвин встал на ноги? Неизвестно, выживет ли он вообще! Ты продержал его в гайере семь часов!! Я бы ещё понял, если б ты обрушил свой гнев на кого-то, кто мог всерьёз претендовать на власть. А Эдвин чем угрожал твоей короне? Он что, похож на заговорщика?!
— Аксиант, прекрати, моё терпение и так на пределе! Меня предали. Все!! И ты тоже! Сообщить мне о своих подозрениях без такой сложной подготовки ты не мог?
— Не мог. Ты же не доверяешь мне! Какой вес имело бы моё слово против слова твоего драгоценного Тербека? Кстати, что ты с ним сделаешь?
— Закую в гайер, разумеется. Как только снова смогу управлять гайером, казню его.
— А не боишься, что гайер заведёт тебя в тупик? Вспомни прошлый раз, когда он не послушался тебя. Может, лучше…
— Я тебе сказал — хватит! — отрезал Рэграс в крайнем раздражении. — Мне это всё смертельно надоело! Эдвин жив, я награжу его — он спас два Мира. Это просто стыд: обычный человек, какой-то актёришка, вёл себя под пыткой как герой — я всего несколько раз в жизни видел такую выдержку! Он вытерпел всё молча, хотя я обращался с ним безо всякой пощады! А наш Гидеон — Гарер! — испугался двадцати простых солдат!!
— С Гидеоном я разберусь. Сейчас давай заниматься делом.
— Допросим Тербека?
— Нет нужды, — ответил Аксиант и достал из своего дорожного ларца шёлк.
— Что это?
— Подарок Фида. Этот шёлк может показать любое событие, когда-либо происходившее в Великом Мире.
— Любое?! — изумился Рэграс.
Аксиант заметил на мизинце его левой руки красивый перстень с белым камнем — тот самый, который Королева дала Эдвину перед тем, как закрыть дверь.
* * *
Диаманта, Елена и Зерина не отходили от Эдвина. Утром казалось, что опасность миновала, но к полудню стало ясно, что ещё нет. Иногда он ненадолго приходил в себя, но тут же снова проваливался в тяжёлый полусон-полубред. Его лицо заметно осунулось.
Диаманта осторожно убрала волосы с его лба. Он открыл глаза.
— Пить…
Зерина помогла ему приподняться, Диаманта напоила его водой. Эдвин опустился на подушку.
— Как ты? Очень больно?
— Ничего, Диаманта… Всё будет хорошо, — выдохнул он и снова провалился в забытьё.
Зерина вытерла слёзы.
— Да что ж это такое?! У меня просто душа разрывается! Чем ему помочь?
— Остаётся только ждать, — ответила Елена. — Лекарства от гайера почти не помогают.
— Он выживет?
— Надо надеяться… Диаманта, попробуй полечить его. Твоё прикосновение должно ему помочь.
Диаманта осторожно поднесла руки к запястьям Эдвина. Он задышал ровнее. Все облегчённо вздохнули. Но вскоре боль вернулась. Диаманта опять положила руки на его запястья.
— Да сколько ж это будет продолжаться?! — взмолилась Зерина.
— Пока ему не станет легче. Я помогу, и он поправится, — ответила Диаманта, отчего-то ощущая уверенность.
Пасмурный день медленно переходил в сумерки. Эдвин беспокойно позвал:
— Диаманта!
— Я здесь! — она погладила его по щеке. — Эдвин, любимый, очнись!
Но он прошептал, не открывая глаз:
— Где… не надо… вернись… свет…
Диаманта потрогала его лоб.
— У него жар.
Елена озабоченно вздохнула.
Эдвин весь вечер метался в бреду. Лихорадка усиливалась, несмотря ни на какие средства. К ночи он перестал приходить в себя. Диаманта продолжала его лечить, не обращая внимания на слабость и подступающее отчаяние. Елена приготовила холодный компресс, положила на его пылающий лоб и сказала:
— К утру всё разрешится. Будем надеяться, что он вынесет…
— Он вынесет! — горячо ответила Зерина. — Он должен жить! Слышишь, Эдвин, мы тебя не отпустим, даже не вздумай уходить! Только попробуй у меня! — она заплакала, но тут же смахнула слёзы и погладила его по голове. — Хороший мой, надо только до утра продержаться, утром легче станет!
