Рыцарь без меча - страница 68
— Ты говоришь о моей короне?
— Время поворачивается, и я пришёл сюда, чтобы помочь тебе взять корону. Она принадлежит тебе по праву, потому что в твоих жилах течёт королевская кровь. Я говорю о тебе самом. Ты ещё не знаешь своей истинной силы и отвергаешь её источник, как злейшего врага, а истинного врага своего принимаешь за лучшего друга.
— Кто этот враг, Фид?
— Гайер, мой мальчик. Ты веришь, что повелеваешь им — но это он повелевает тобой. Ты уподобляешь себя полководцу, у которого в подчинении непобедимое войско, но ты подобен пленнику, закованному по рукам и ногам, который, будучи не в силах терпеть мучения от оков, говорит то, что его вынуждают сказать.
— Ты думаешь, что я подчиняюсь гайеру?!
— Да, Рэграс. Гайер — это сама ненависть, и он заставляет тебя ненавидеть. Ненависть слепа, и ты становишься слепым, покоряясь ей. Стоит тебе захотеть правды и ясности, гайер немедленно наказывает тебя. Гайер жесток, и ты, повинуясь его воле, тоже становишься жестоким и беспощадным. Стоит тебе внять голосу любви и поступить милосердно — гайер наказывает тебя… Ты думаешь, что гайер помогает тебе достичь величия, но цель, к которой он ведёт тебя — чёрная бездна. А когда в тебе нарастает сопротивление ему, он карает тебя жестокой болью. Тебе ли не знать, как мучительно его прикосновение? Ты потерял власть над ним потому, что твоя душа жаждет правды, а главное, потому, что ты сомневаешься в его силе.
— Я не сомневаюсь в ней, Фид.
— Не бойся признать истину; я отчётливо слышу её голос. Тебя поразила сила духа юноши, которого ты недавно допрашивал. Твоё сердце подсказало тебе, что этот юноша сильнее тебя — и сильнее гайера. А гайер не терпит сомнений в своём всемогуществе. Ты хочешь быть справедливым, но гайер не хочет этого; он пытался убить невиновного, потому что он жаждет убивать — а ты воспротивился и не позволил ему. За это гайер теперь наказывает тебя.
— Я знаю, что ты мудр, Фид, но сейчас ты ошибаешься. Гайер дан мне отцом, а отец желал мне только добра!
— Твой отец хотел, чтобы ты был могущественным, но, сам того не ведая, подставил тебя под жестокий удар. А ты сделал роковой шаг в тот день, когда доверил гайеру всю свою силу… Запомни, мой мальчик: единственное, на что способен гайер — это гореть от ненависти и уничтожать, а затем ему самому суждено погаснуть, потому что он не нужен Великому Миру.
— Почему не нужен, Фид?
— У гайера нет мудрости, ведь ненависть слепа. Она похожа на воина, разящего своим мечом всех, кто встречается на его дороге. У гайера нет знания, поэтому он никогда не побеждает. Ненависть, уничтожающая дерево, не знает, как оно растёт. Она знает лишь, как его срубить, но не умеет понять, что музыка Великого Мира не сможет быть такой, какой должна, без голоса его листвы, и краски Мира поблёкнут без игры солнца в его ветвях… Посмотри с этого склона на Мир. Там, внизу, на севере, на востоке и на западе живут люди, леса и реки ждут весны, звери и птицы слушают, как звучит земля. Все, кто живёт на свете, создают, творят и продолжают жизнь. Даже хищные звери дарят жизнь и продолжают её, ибо все в Мире зависят друг от друга. У всех есть путь. Только у гайера нет пути. Если дать ему волю, он уничтожит всё, а потом погаснет сам, оставив после себя тьму и пустоту.
— Гайер — это власть. Власть всегда жестока. И я жесток, Фид. Но иначе нельзя.
— Ты не жесток. Жесток гайер, в который ты закован сердцем. А ты рождён свободным и должен избавиться от оков. Выбери другую дорогу, мой мальчик. Тебе пора возвращаться домой.
Рэграс с болью посмотрел в глаза дракона.
— Дорогу назад давно скрыла ночь.
— Право выбирать путь дано тебе от рождения. Гайер не в силах отнять его.
— Но как я могу освободиться, Фид? Что мне делать? Дай мне совет. Ты единственный в Великом Мире, чей совет я приму. И только тебе мне не стыдно признаться, как я измучился и устал.
Рэграс подошёл к дракону и прижался лбом к его боку, к твёрдой прохладной чешуе. Уже почти стемнело. Рэграс долго стоял так и слушал тишину и дыхание Фида.
— Я дам тебе совет, мой мальчик. Откажись от всего, что было сделано с помощью гайера, и от него самого. Пусть он останется в прошлом.
— Но в гайере вся моя сила! Если я откажусь от него, я стану обычным человеком!
— Да, твоё теперешнее могущество навсегда покинет тебя. Но твои дети родятся такими же сильными, как все Гареры. Не горюй. Это единственный путь. Начни дорогу с начала; много веков должно пройти в Мире, чтобы погасла эта ненависть и успокоилась боль.
— Нет, Фид. Нет. Я не могу снять этот перстень, как пленник не может снять оковы, которые я на него надеваю, — Рэграс горько усмехнулся. — Я не могу предать своего отца! К тому же, я король, а без гайера на троне делать нечего.
— Ты король по крови. Не пристало тебе защищать своё право на корону силой.
— Ах, Фид. Ты мудр, но ты поднялся так высоко, что тебе не слышны стремления людей.
— Я всё знаю, мой мальчик. Сейчас ты не понимаешь меня, но наступит час, когда ты услышишь мои слова. Выбор между свободой и гайером — это выбор между жизнью и смертью.
— Нет, мне придётся выбирать между двумя смертями. Эта дорога хуже проклятья, Фид! У короля выбор невелик: или постоянно биться за власть, даже сидя на троне, потому что всегда найдётся предатель, мечтающий забрать себе корону, — или идти на плаху. Если я выберу жизнь, как ты говоришь, это будет то же самое, как если бы я добровольно сложил оружие и опустил щит во время битвы… Какой-нибудь очередной Тербек возьмёт меня голыми руками. Король из династии Гареров, лишившийся силы и тайных знаний — это же позор! Что обо мне сказал бы отец, узнав, что я так поступил!
