Бартоломе де Лас-Касас защитник индейцев - страница 123
Он писал, что Аудиенсии нарушают королевские законы и права епископов. Он написал, что вице-губернатор Мальдонадо и другие чиновники владеют более чем 60 тысячами рабов-индейцев, а потому так яростно сопротивляются «Новым законам». Он резко писал, что Аудиенсии прикрывают хищения и тиранию губернаторов в Индии. И если положение не будет исправлено, то епископы сложат свой сан и покинут Индию. И до тех пор, пока не будет искоренено зло — пока не будут освобождены от рабства индейцы, — не будет покоя и мира в Новом Свете!
Это смелое письмо написал Лас-Касас, епископ Чиапаса, и подписали Маррокин, епископ Гватемалы, и Вальдивьес, епископ Никарагуа.
Много лет спустя, уже в Севилье, работая в архивах Совета по делам Индий для своей «Истории», Лас-Касас нашел письмо Мальдонадо королю Карлосу от 20 сентября 1547 года. Оно гласило: «Ваше величество, мне стало известно, что со стороны епископа Чиапаса и других лиц против меня писали доносы, которые представили Совету по делам Индий. Прошу вашу милость, чтобы вы приказали переслать их мне и тем освободиться от обвинений, которые на меня возводятся. Мне кажется, что я служил вам честно и добросовестно, как и все, что служили до меня. А те, кто пишут доносы, так у них никаких свидетелей для доказательств того, что они пишут, нет…»
…Лас-Касас перестал читать и подумал с горечью, что тысячи замученных рабским трудом индейцев — вот свидетели против Мальдонадо и ему подобных грабителей в золоте и пурпуре!
«Я узнал, — писал далее Мальдонадо, — что, когда здесь был епископ Чиапаса и я поспорил с ним в Аудиенсии, о чем он вам написал, он объединился вместе с епископом нашей провинции и епископом Никарагуа и лисенсиатом Эррера, и они все написали вашей милости все, что они хотели, обо мне…»
…Лас-Касас мрачно усмехнулся. Поспорил, как же! Этот грубый наглец Мальдонадо просто-напросто выгнал его тогда из Аудиенсии, ибо не могли уши тирана слышать ту грозную правду, которую он бросил ему в лицо. Потом он вспомнил друзей и сподвижников — честных епископов Маррокина, Вальдивьеса, лисенсиата Эрреру. Бедняга Вальдивьес! Он выступал против рабства индейцев и был подло убит в 1550 году сыном губернатора Никарагуа Родриго Контрераса. И все-таки, несмотря на убийства, преследования и клевету, борьба против тиранов не прекращалась. Факел никогда не погаснет!
Но не один Мальдонадо писал в Кастилию. Лас-Касасу стало известно, что поток писем с жалобами на него послан и королю, и в Совет по делам Индий. Чего только не писали о нем! И что он дурной епископ, что он изменник родины и враг христиан, и еще бог знает что! Ему угрожали расправой, где бы он ни был.
Весь Новый Свет сотрясали бури протеста. Колонисты с оружием в руках боролись против «Новых законов». В Перу, во время мятежа, был убит вице-король Нуньес де Вела. В Мексике волнения испанских колонистов приняли такие угрожающие размеры, что в помощь вице-королю де Мендосе был прислан из Кастилии член Совета по делам Индий де Сандоваль. Он увидел, что осуществить «Новые законы» почти невозможно! Колонисты кричали, что они вынуждены будут убить своих жен и детей, чтобы спасти их от позора нищеты!
Каравеллы, отплывавшие от берегов Мексики, увозили сотни испанских колонистов, не принявших «Новые законы».
Аудиенсия Гватемалы под давлением Мальдонадо официально сообщила королю о недостойном поведении епископов Чиапаса, Гватемалы и Никарагуа. Из всех членов Аудиенсии только один лисенсиат Эррера не подписал этого лживого письма. Он сам правдиво написал обо всем королю.
Лас-Касас решил, что ему нечего больше делать в Грациос а Диос и надо возвращаться в Сьюдад-Реаль.
— Ну куда вы поедете, в это гнездо злодейства и насилия? — протестовал Родриго, потрясая письмом, недавно полученным из Сьюдад-Реаля. — Вы читали, что пишет Перрера? Он пишет, что жители города предлагали ему большие деньги, просили его взять ключи от собора и стать епископом вместо вас!
— Ну и что же? Ведь каноник Перрера не согласился, — спокойно ответил Бартоломе. — Значит, мое место не занято и я могу ехать домой.
— А второе письмо? Письмо из кабильдо? Когда жители города узнали, что вы собираетесь приехать, они под звон колоколов требовали вашего разжалования, угрожали тем, что выгонят вас из города!
— В городе двое ворот: выгонят из одних — войду в другие!
— Нет, ваше спокойствие хоть кого выведет из себя! Я начинаю понимать Мальдонадо и других, которые так злы на вас. Ну и характер, ну и упрямство! — ворчал Ладрада. — Ну, и лезьте на верную смерть…
— И пойду, — улыбнулся Бартоломе. — И самое интересное, что и вы, Родриго, пойдете вместе со мной, хотя и браните меня.
— И пойду, — сердясь и смеясь, отвечал Родриго, — ибо я такой же старый безумец, как и вы!
— Нет, Родриго, мы не безумцы. Мы солдаты. И место наше на поле боя!
Поле боя
…Стыд и позор возбуждает мертвец, среди праха лежащий,
В спину пронзенный насквозь сзади копьем.
Тиртей
Примерно около лиги от Сьюдад-Реаля, в селении Синокотлан, был расположен небольшой доминиканский монастырь. Томас Торрес, назначенный недавно приором монастыря, зная о враждебном настроении жителей города, вызвал к себе Хордана и Хасинте и поручил им принести вещи епископа. А вдруг эти негодяи сожгут книги епископа, недавно присланные из Севильи, ведь книги — самое драгоценное его имущество!
