Дочь стеклодува - страница 121
Его опасения относительно того, что тем будут мешать болтовня, пение и смех, доносящиеся из мастерской, вскоре развеялись. Его пациентам, потерявшим глаза по той или иной причине, очень нравилась эта оживленная рабочая атмосфера. Некоторые даже не хотели уходить, закончив разговор с Петером: они присаживались рядом с женщинами и наблюдали, как те разрисовывают шары.
Хотя до Рождества было еще далеко, прошло совсем немного времени, прежде чем один из посетителей поинтересовался, можно ли купить несколько этих роскошных шаров. В первое мгновение Иоганна хотела отказать – в конце концов, им нужно было выполнить американский заказ, – но потом передумала. Она позволила мужчине, приехавшему из Нюрнберга вместе с дочерью, выбрать двенадцать шаров и упаковала их в коробку, а затем потребовала за каждый шар вдвое больше, чем платил им Вулворт. Мужчина рассчитался, не сказав ни слова, и был ужасно благодарен Иоганне за то, что она пошла ему навстречу. Когда после долгих рукопожатий они наконец распрощались с ним, ни Петер, ни Иоганна еще не догадывались о том, что благодаря этой случайности приобрели еще одного крупного клиента.
Несколько недель спустя к ним поступил запрос от большого торгового дома в Нюрнберге. Они не сразу осознали, в чем дело, и только прочитав письмо во второй раз, Петер догадался, что один из основателей фирмы «Братья Гофман и сыновья» – отец маленькой Зигрун, лишившейся глаза после несчастного случая во время конной прогулки. До того момента Петер понятия не имел о том, что этот человек, кроме прочего, является владельцем одного из крупнейших торговых домов в Нюрнберге. Последовала оживленная переписка, в Нюрнберг отправили другие образцы, и в начале марта «Стеклодувная мастерская Штайнманн-Майенбаум» получила еще один заказ.
Когда в конце февраля у дверей появился почтальон, принесший телеграмму, во всей этой суматохе никто уже этому не удивился.
Телеграмма из Америки? А почему бы и нет?
И все же им не терпелось узнать, какая новость оказалась настолько важной, чтобы сообщать ее таким дорогостоящим способом.
Как обычно, почту получила Рут и еще на улице развернула телеграмму.
– Надеюсь, партия сердечек ко Дню святого Валентина дошла в целости и сохранности, – пробормотала Иоганна.
Хотя дела в мастерской шли наилучшим образом, время от времени ее снова охватывал страх. Унижение, испытанное при общении со скупщиками Зоннеберга, все еще терзало девушку и давало о себе знать каждый раз, когда она пыталась поверить в собственное счастье.
Все смотрели на Рут, которая замерла в дверях, держа в руках листок бумаги.
– Сколько еще ты собираешься нас мучить? – нервно воскликнула Иоганна. – Петер, неужели тебе совсем не интересно, что за новости пришли из Америки?
Петер, который был занят изготовлением глаза для ветерана войны, вздохнув, отложил палитру. Он очень не любил, когда ему мешали в столь важные моменты.
Схватившись рукой за горло, словно задыхаясь, Рут прохрипела:
– Телеграмма от Стивена. Он пишет: «Сердца ко Дню Валентина доставлены. Все в порядке». – Она подняла голову.
– Слава богу! – вырвалось у Иоганны. – В какой-то миг я решила, что случилось нечто ужасное.
– А он не пишет о том, как продавались сердечки? – поинтересовалась Мари.
Рут покачала головой:
– Он приезжает в Зоннеберг в мае и хочет взглянуть на твои новые шары. Наверное, это означает…
– Рут! Может быть, ты просто прочитаешь, что он написал? – не сдержалась Иоганна. – В конце концов, телеграмма адресована всем нам!
Пациент Петера напряженно наблюдал за происходящим. Он и не предполагал, что процедура окажется настолько интересной!
И, сдавшись, Рут наконец прочла:
– «Сердца ко Дню Валентина доставлены. Все в порядке. Приеду 14 мая Зоннеберг. Встречаемся отель “Лебедь”. Прошу по одному образцу шара из новой коллекции. Рут Хаймер – все меры приняты. С трудом вписываемся в график». – Она подняла голову. – Ну вот. Теперь ты довольна? – И Рут скорчила Иоганне рожу.
– Все меры приняты – что он имеет в виду? – наморщив лоб, поинтересовалась Мари.
– Кажется, мистер Вулворт ни в коем случае не хочет пропустить встречу с Рут, – заявил Петер и, обращаясь к Рут, сказал: – Кажется, ты действительно произвела на этого человека неизгладимое впечатление.
– Да ведь сообщение не от Вулворта, а от его ассистента Стивена Майлза! – вставила Иоганна, бросая на него многозначительный взгляд.
Мари покачала головой.
– Все это звучит очень странно! – не сдавалась она. – Какое нам дело, вписываются они в график или нет? Они бы на наш посмотрели!
Все рассмеялись. Рут выглядела так, словно все это ее не касалось, но Мари не унималась:
– Они хотят взглянуть на новые шары, разве это не прекрасно? Какое счастье, что у меня уже кое-что есть! Теперь я буду посвящать больше времени новым эскизам!
Она с довольным видом оглядела всех, но ожидаемого отклика не было, только Магнус кивнул ей с гордостью за нее.
Вскоре все снова принялись за работу, никто не обращал внимания на Рут. Та, словно сомнамбула, прошла через комнату и опустилась на пол рядом с Вандой, которая сидела на одеяле, возилась с деревянной щепкой и откровенно скучала. Радуясь появлению матери, она протянула к Рут свои детские ручонки.
– Мой ангелочек, моя сладкая девочка!
– Мама…
Рут убрала светлые кудрявые волосики со лба Ванды и крепко прижалась носом к щеке дочери.
– Скоро все закончится. Скоро.
Кроме Ванды, ее шепота не слышал никто.
31
Последующие недели выдались для Рут нелегкими.
