Мой страстный любовник - страница 52

– Не замерзла. Скорее трясусь от страха.

Деверилл коротко рассмеялся:

– Совершенно очевидно, вам нужно что-нибудь покрепче чая. У меня есть отличное бренди, которое я приберегал для особого случая.

Отвернувшись, он порылся в шкафу и достал оттуда бутылку, после чего щедро плеснул янтарную жидкость в ее кружку и вновь опустился на лавку рядом с нею.

– Выпейте, – скомандовал он.

Кейт сделала глоток, чувствуя, как огненный шар растекается по пищеводу, после чего с сомнением уставилась на остаток жидкости в кружке.

– Если я выпью все это, то непременно опьянею.

– Легкое опьянение – как раз то, что сейчас вам нужнее всего.

Отвечая ему в том же духе, она даже попробовала пошутить:

– Видите, вот еще одно свидетельство того, что мы не подходим друг другу. Едва ли я стану хорошей женой магнату, чья компания строит корабли.

– Да, но из вас получится куда лучшая баронесса, чем из меня – барон.

– Это верно. – Она действительно была специалистом по балам, тогда как он был экспертом в спальне и на море.

Деверилл тем временем с нескрываемым сочувствием смотрел на нее.

– Обещаю, что не позволю ничему дурному случиться с вами, Кейт.

Она была благодарна ему за то, что он старается унять ее иррациональные страхи, но упрямо покачала головой:

– Вы же сами понимаете, что не можете обещать ничего подобного. Вы не повелеваете природой.

Сделав еще глоток, Кейт вдруг вспомнила своего кузена Куинна.

– Теперь я понимаю, что чувствовал Куинн. Однажды он признался мне, что сконструировал свой паровой корабль, потому что не желал оказаться беспомощной игрушкой в руках судьбы. И мы долгие годы верили в то, что, окажись «Зефир» пароходом, он смог бы уйти от шторма, который потопил его. Как оказалось, виной всему был не шторм, а злой человек, снедаемый жаждой денег и мести. Мне до сих пор снятся по ночам кошмары о том, как тонут мои родители, – шепотом призналась она.

Деверилл накрыл своей ладонью ее руку, лежавшую на столе.

– Вы не одиноки в этом, Кейт. А мне снятся кошмары о недавней войне.

Она подняла на него глаза. Весь день она, как настоящая эгоистка, думала только о себе. Заставив себя встряхнуться, она вознамерилась исправить эту свою оплошность:

– Мне очень жаль. А что снится вам?

На скулах у него заиграли желваки, и он убрал руку.

– Я не люблю говорить об этом.

– Я даже представить себе не могу, через что вам довелось пройти, – прошептала она.

Он немного помолчал, перед тем как ответить:

– Большинство людей не могут. Особенно ваша британская аристократия.

– Теперь она стала и вашей тоже, – мягко напомнила ему Кейт.

– Верно. – Деверилл подавил тяжелый вдох. – К сожалению, у меня были обязательства перед обеими сторонами, но мне пришлось выбирать между ними.

– Но почему вы выбрали сражения, когда могли спокойно остаться в Англии?

– Мои американские соотечественники нуждались во мне. С моей стороны было бы трусостью думать только о собственной безопасности. – Голос его понизился до едва слышного шепота. – Самое худшее, что мне приходилось делать, это навлекать смерть и разрушение на головы близких. Мне ведь пришлось пойти против друзей и коллег, таких как мой кузен Трей, Маки и Хок.

Кейт умолкла. Она не часто думала о тех жертвах, которые принес Деверилл, исполняя то, что полагал своим долгом.

Уткнувшись взглядом в стол перед собой, он вдруг принялся философствовать:

– Война – отнюдь не праздничное и радостное дело. Зачастую она выглядит бессмысленной и идиотской. Но в этом случае она была необходима. Ваш флот поступил подло, превращая в рабов наших моряков.

– Они оправдывали свои действия высшим благом, утверждая, что усиливают флот для борьбы с Наполеоном.

– Все равно это было неправильно.

Она чувствовала его внутреннюю убежденность в своей правоте.

– Может быть, и так, – признала она.

– Там было слишком много убийств, крови и боли, – негромко добавил он.

Кейт решила, что пора отвлечь его от мрачных воспоминаний, и перевела разговор на его бывшую службу:

– Судя по тому, что рассказывает Хокхерст, служить в министерстве иностранных дел, как вы, – благородное призвание. Чем именно вы занимались там?

– Многими вещами. Например, я часто предоставлял корабли для выполнения наших миссий. Всегда находились негодяи, которых требовалось устранить, – деспоты, местные тираны, Наполеон Бонапарт. Нам удалось добиться многого, когда Бони реально угрожал захватить весь мир.

– А пару лет назад вы помогли тете Белле, не так ли? Она говорила, что несколько ее друзей из министерства иностранных дел провели спасательную операцию, когда ее похитил какой-то берберский шейх.

Он покачал головой:

– В то время я был в Америке, поэтому не принимал участия в спасательной операции.

А Кейт мысленно вновь вернулась к причинам, заставившим Деверилла уехать в Америку. Наверное, она должна восхищаться им, ведь он сражался и рисковал жизнью за то, во что верил, пусть даже его выбор отнял его у нее.

– Я очень рада тому, что вы не были ранены или еще что-нибудь похуже, – негромко сказала она.

Деверилл пожал плечами:

– Я редко заговариваю об этом. Мне не нравится даже думать о войне. – Улыбка его была мрачной, когда он поднял на нее глаза. – В моей откровенности виноваты вы. Я еще никому и никогда не рассказывал о том, что там чувствовал.

– Даже своей семье?

Он коротко и горько рассмеялся:

– Особенно своей семье. Они не разделяли моих сомнений, быть может, потому что у них не было таких близких связей в Англии, как у меня. Мой отец главным образом жаждал мести за наши потерянные корабли и экипажи. Моя мать была недовольна тем, что война нарушила ее распорядок и светскую жизнь. А мой младший брат слишком горел желанием услышать рассказ о моих приключениях. – Деверилл вновь улыбнулся, но на сей раз улыбка получилась грустной. – А ведь когда-то я был авантюристом. Я любил море… до войны.