Благородный дикарь - страница 35

– Это замечание даже внимания не заслуживает! – нарочито возмутился Гаррет. – А кроме того, мне кажется, нам пора перестать обращаться друг к другу «лорд Гаррет» и «мисс Пейдж». Как-никак мы почти супруги.

– Брак – это союз, в который не следует вступать необдуманно…

– Уверяю вас, дорогая: я все хорошо обдумал. Вам нужен муж, Шарлотте – отец, а я, – он шутовски приложил руку к груди и поклонился, – в состоянии обеспечить вам и то и другое. Разве это не серьезные основания для вступления в брак?

– Это вовсе не смешно, лорд Гаррет!

– Но и не так уж страшно.

– Не думаю, что Чарльз имел в виду это, когда умолял меня уехать в Англию.

– Пойми наконец: Чарльза нет в живых, и то, о чем он думал, больше не имеет значения. Мы с тобой живы, а значит, должны позаботиться о будущем – твоем и Шарлотты. – Он приподнял пальцем ей подбородок и заглянул в глаза. – Ну же, перестань печалиться, не то мои друзья решат, что я тащу тебя под венец насильно.

Джульет вздохнула и окинула взглядом его по-мальчишески задорное лицо. Глаза его лучились радостью, а озорная улыбка согревала душу сильнее, чем теплое августовское солнце. «Ну как рядом с ним, – подумала Джульет, – можно чувствовать себя несчастной? Дело не в этом».

И даже не в том, что они едва знали друг друга, не говоря уже о каких-то чувствах. Ее пугала неизвестность и его бесшабашность: он с такой легкостью выбросил на ветер огромную сумму денег, которые предназначались на пищу и кров, что гораздо важнее специального разрешения на заключение брака.

Она в отчаянии взглянула на алтарь, вокруг которого уже собрались все остальные, и почти со страхом – на дверь. Внутренний голос буквально вопил, призывая одуматься, остановиться, и ей хотелось зажать уши, чтобы не слышать его.

– Готова, Джульет?

Она вздрогнула от неожиданности и на мгновение закрыла глаза.

– Да, лорд Га…

– Нет-нет, не так!

– Да, Гаррет.

– Уже лучше. Теперь, кажется, ты готова, – сказал он с обворожительной улыбкой, от которой на щеках появились ямочки, а голубые глаза заискрились как море. – Ну что, идем?

Он уверенно повел ее по проходу между скамьями к алтарю. Шарлотта, словно осознавая торжественность момента, притихла и широко раскрытыми любопытными глазенками наблюдала за происходящим.

Сердце у Джульет громко колотилось, дыхание участилось.

– Встаньте здесь, – распорядился Пейн, указывая место у алтаря. – Невеста слева от жениха. Кто будет посаженым отцом?

– Никто, – сказала Джульет.

Пейн нахмурился, но все же кивнул:

– Ладно. Но свидетели-то будут?

Гаррет поманил пальцем своего лучшего друга, который стоял рядом, наблюдая за происходящим невозмутимым взглядом серых глаз.

– Перри… Кокем. Как-никак это была твоя идея приехать сюда. И ты тоже, Нейл.

Друзья, задрав носы от важности, шагнули вперед.

Пейн, не теряя времени, зажег несколько свечей, однако их слабый мерцающий свет не мог разогнать глубокий сумрак церкви. Кто-то кашлянул. Захныкала Шарлотта, и Джульет прижала к себе малышку, вздрогнув под теплым дорогим плащом на шелковой подкладке, наброшенным ей на плечи женихом, а потом искоса взглянула на него. Гаррет стоял в непринужденной позе и, обмениваясь какими-то шутливыми словами с Перри, заразительно хохотал, как будто находился на сельской ярмарке, а не на церемонии собственного бракосочетания. Он выглядел совершенно свободным и… невероятно привлекательным. Любая другая женщина была бы счастлива оказаться на месте Джульет.

– Будь другом, Перри, послужи мне зеркалом, – сказал Гаррет, на ощупь расправляя складки галстука, заколотого сапфировой брошью. – Ну как я выгляжу?

– Ты великолепен! – фыркнул Одлет.

– Что правда, то правда, – добавил с ухмылкой Чилкот.

Перри единственный из всей компании понимал, подобно Джульет, что все идет не так уж гладко, улыбнулся уголком губ и сухо сказал:

– Неплохо, но не мешало бы побриться.

– На это нет времени, – возразил Пейн и приказал Перри встать справа от Гаррета. – Пусть кто-нибудь возьмет ребенка, чтобы можно было начать церемонию.

Джульет повернулась к сэру Хью, и на его лице отразился ужас, но когда ребенок оказался у него на руках, застыл как изваяние, не осмеливаясь даже дышать.

– Теперь, кажется, можно начинать, – удовлетворительно заметил преподобный.

Джульет сбросила плащ Гаррета с плеч, положила на скамью и сразу же почувствовала, как холодно в церкви. Заняв место рядом с женихом, она в который уже раз отметила для себя, как он хорош: любая на ее месте была бы счастлива назвать его своим мужем.

Любая, но не она. Ее охватило чувство вины, и глаза наполнились слезами. Викарий тем временем взял молитвенник, поправил на носу очки и откашлялся. Гаррет же вел себя так, словно наступил наконец момент, которого он ждал всю жизнь.

– Возлюбленные чада мои, – начал преподобный, – мы собрались здесь, чтобы соединить священными узами брака этого мужчину и эту женщину. Брак – дело серьезное, богоугодное, и нельзя относиться к нему безответственно, легкомысленно или прикрывать им распутство.

Безответственно… легкомысленно… Джульет задержала дыхание и крепко зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.

– Брак предназначен для продолжения рода человеческого, и цель его – уберечь людей от греха и блуда… Мужу и жене предписывается жить в любви и согласии, помогать друг другу, служить друг для друга утешением и в радости, и в горе… И если кто-нибудь может назвать причину, по которой этим мужчине и женщине нельзя сочетаться законным браком, то пусть скажет об этом сейчас или не говорит никогда.