Благородный дикарь - страница 58

– Только то, что думаю! – отрезала дама. – Ведь именно по вине Гаррета мой бедный дорогой Перри оказался в этой мерзкой компании и участвует в попойках и оргиях, диких скачках по ночным дорогам и совращении добропорядочных леди…

Джульет почувствовала, как в груди закипает гнев, а леди Брукгемптон и не собиралась останавливаться:

– Я, как и всякая любящая мать, старалась привить своему сыну нравственные принципы и внушить правила хорошего поведения, а Гаррет свел на нет все мои усилия и превратил Перри в какое-то ничтожество. Если бы не Гаррет, Перри был бы сейчас дома, заботился о матери и сестре, как и положено послушному сыну, а не носился бы по Лондону и не ввязывался во всякие гнусные истории. Мой сын был бы совсем другим, если бы не связался с этим… мерзавцем!

Джульет едва сдерживалась, чтобы не дать ей достойный отпор. Еще неизвестно, как сложилась бы жизнь Перри под влиянием этой мегеры, его матери, если бы не тот самый «мерзавец»!

– Вы говорите так, словно Перри, взрослый мужчина, выбрал именно этот образ жизни не по доброй воле, – усмехнулась Джульет, потянувшись за сахаром.

– Нет, но из-за Гаррета он перестал различать, что хорошо, а что – плохо. Монфор всегда был дурным ребенком, вот и стал пакостником, когда вырос, и вы, милочка, очень скоро убедитесь, что ничего не изменится.

– Леди Брукгемптон, – наконец не выдержала Джульет, – с тех пор как приехали сюда, вы с дочерью только и знаете, что поливаете грязью моего мужа. Простите, но я начинаю сомневаться в ваших мотивах.

– Мотивы? – воскликнула, нервно хихикнув, леди Брукгемптон, явно не ожидавшая столь яростной реакции. – Да нет у нас никаких мотивов!

– Именно так, – подтвердила и Катарин. – Мы просто хотели вас предупредить.

– Я не нуждаюсь ни в чьих советах! – резко возразила Джульет.

– Нуждаетесь, милочка, еще как нуждаетесь! Негодяй, за которого вы вышли замуж, разобьет вам сердце – можете не сомневаться, – и на этом все кончится.

Терпение Джульет лопнуло: со стуком опустив чашку, так что чуть не разбилось блюдце, она гневно произнесла:

– Я не знаю, о ком вы говорите, но мужчина, за которого я вышла замуж, спас, рискуя жизнью, не только меня, но и других ни в чем не повинных пассажиров дилижанса от разбойников; поставил на карту свое будущее, чтобы выполнить последнюю просьбу погибшего брата и спасти мою честь. Если вам больше нечего сказать, то, я думаю, пора закончить этот визит.

– Какая наглость! – воскликнула леди Брукгемптон, явно оскорбленная.

– Мы, жители колоний, привыкли говорить то, что думаем! – парировала Джульет.

– В таком случае я, пожалуй, тоже скажу то, что думаю, – заявила Катарин с высокомерной улыбкой и кивком указала на Шарлотту. – Вот вы, например, замужем меньше недели, а уже ребеночком обзавелись. Лорд Гаррет, похоже, времени не теряет!

– Впрочем, она не первая, кого обесчестил лорд Гаррет, – ехидно добавила ее мамаша.

– Но лорд Гаррет никакого отношения к моему «бесчестию», как вы изволили выразиться, не имеет, – с улыбкой возразила Джульет. – Отец ребенка Чарльз.

– Не может быть! – воскликнули в один голос обе леди.

– Мы познакомились в Бостоне зимой семьсот семьдесят четвертого года, были помолвлены и собирались пожениться, но Чарльз погиб в битве под Конкордом в прошлом году, – спокойно продолжила Джульет. – А в Англию я приехала, выполняя его последнюю просьбу. Поскольку герцог Блэкхит мне отказал в помощи, на которую я надеялась, лорд Гаррет предложил мне, чтобы ребенок его брата носил их фамилию – Монфор, – выйти за него замуж. Я считаю, что это очень благородный поступок.

Леди Брукгемптон, как рыба, выброшенная на берег, хватала ртом воздух, не находя слов.

Лицо ее дочери приобрело цвет свеклы, но она сумела выдавить:

– Вы были помолвлены с… с моим Чарльзом?

– С вашим? – сладко улыбнулась Джульет. – Но он и словом не обмолвился о вас. А теперь прошу извинить: меня ждут дела. Всего доброго, леди.

Герцог Блэкхит, раздвигая тростью колючие кусты, возвращался домой с продолжительной прогулки по холмам, рядом бежали две его охотничьи собаки, когда издали донесся топот копыт. От замка ему навстречу во весь опор скакал всадник. Герцог нахмурился: прогулки составляли часть его утреннего ритуала, и в Блэкхите каждому было известно, что в это время его нельзя беспокоить, если, конечно, не произошло ничего экстренного.

Всадник – раскрасневшийся и запыхавшийся слуга – резко остановил лошадь и спешился.

– Ваша светлость, вам послание – из Лондона!

Герцог повесил прогулочную трость на сгиб локтя – вообще-то это была и не трость вовсе, а рапира, спрятанная в футляр из сучковатой древесины, – спокойно взял пакет, сломал печать и начал читать:

Ваша светлость!

Спешу сообщить, что потерял след вашего брата, лорда Гаррета. Его вместе с женой и ребенком выгнали из заведения мадам Боттомли поздно вечером в понедельник после драки, которую учинил его светлость. Несколько клиентов борделя пострадали от его руки. Я уже расспросил всех его приятелей, но никто ничего о нем не знает. Жену с младенцем он оставил в вашем городском особняке, и я намерен туда отправиться. Поиски во всех возможных местах его пребывания не дали результатов, и я начинаю опасаться худшего. Очень желательно ваше участие. Не могли бы вы приехать в Лондон?

Лицо Люсьена потемнело от гнева. «Черт возьми, что он еще выкинет? Не могу же я няньку нанять этому двадцатитрехлетнему балбесу!»

– Ваша светлость?

Люсьен с силой скомкал бумагу. Глаза его горели таким гневом, что слуга невольно попятился.