Благородный дикарь - страница 62
– Не в семь, в девять, – небрежно бросил Гаррет. – Я не привык вставать так рано.
Улыбка сползла с физиономии Спеллинга.
– Лорд Гаррет, если вы вдруг забыли, то я напомню: вы теперь работаете у меня и должны выполнять мои распоряжения.
– Нет, будет так, как пожелаю я. – Гаррет одарил его обезоруживающей улыбкой. – Или вам придется искать другого бойца. Вы поняли меня, сэр?
Спеллинг побагровел, но все же удержался от резкого ответа и быстро взял себя в руки, а на лице его опять появилась тошнотворно-приторная улыбка.
– Что ж, хорошо. Значит, в девять. До встречи.
Поклонившись Джульет, он ушел, кипя злостью как котел на огне.
Как только он скрылся из виду, Гаррет расхохотался:
– Вот шут гороховый!
– Если ты будешь его раздражать, то лишишься работы, даже не приступив к ней.
– А если он будет раздражать меня, то лишится бойца раньше, чем я нанесу первый удар. Пойдем-ка лучше посмотрим, что здесь и как.
Джульет в недоумении взглянула на мужа, но он ответил ей беззаботной улыбкой, от которой на щеках появились ямочки, забрал у нее из рук Шарлотту, взъерошил ее светлые кудряшки и стал спускаться по ступеням.
Снаружи флигель, тоже построенный из розового камня, выглядел так же, как главное здание. Из его окон открывался чудесный вид на зеленеющие поля. Справа от домика имелся небольшой огород, а за домом начинались настоящие заросли куманики и тростника, густо увитые ярко-зеленым плющом. Кусты и деревья отделяли газон от берега небольшой речушки, которая вытекала из Темзы и параллельно ей неслась до самого города. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, пели птицы, и это придавало картине особенно мирный вид.
– Какая красота! – воскликнула Джульет. – Но мне все равно что-то не по себе.
– Ну вот, опять ты тревожишься.
– Нет, просто мне не нравится этот тип.
– Мне тоже, но пока он не сделал ничего плохого, разве что попытался меня уколоть. Он предложил мне работу, причем непыльную. Так в чем проблема? Если нам здесь не понравится, возьмем и уедем, – успокоил он жену, целуя в губы. – Теперь давай посмотрим, как там внутри.
И здесь их ждало разочарование. Во флигеле пахло плесенью и пылью. Шторы давно не стирали, а полы не мыли, и вообще у помещения был нежилой вид. Спеллинг хоть и сказал, что флигелек приготовили к их приезду, это было не так.
– Ладно, – вздохнул Гаррет, – здесь все-таки получше, чем у мадам Боттомли. Надо просто прибраться, кое-что покрасить, положить на пол пару новых ковров, у нас будет миленький уютный домик.
– Ну, это не проблема: работы я не боюсь.
– Мне, правда, никогда не приходилось заниматься чем-то подобным, так что тебе придется давать указания, что и как надо делать. Обещаю, что буду тебя слушаться и все сделаю.
Джульет не умела притворяться, поэтому тяжело вздохнула.
– Ты не должен жить в таких условиях.
– О чем ты? Очень миленький домик…
Джульет печально покачала головой:
– Речь не только о доме. Я говорю о ситуации в целом. Ты готов взяться за эту работу, чтобы содержать нас с Шарлоттой, а я не могу не думать о замке Блэкхит и обо всем, что ты имел там, к чему привык с рождения. Ведь очень унизительно жить во флигельке, тогда как все поместье когда-то принадлежало твоему семейству…
– Перспектива приползти с поджатым хвостом на поклон к Люсьену еще унизительнее, а другого выхода у меня нет.
Он поднял на нее взгляд, и она увидела в его глазах решимость доказать всему миру, что не такой уж он никчемный, как о нем думают.
Джульет забрала у него заснувшую Шарлотту, положила в ближайшее кресло, вернулась и, обхватив за плечи, тихо сказала:
– Я верю в тебя, Гаррет.
– А что, если не оправдаю доверия?
– Этого не может быть, потому что вера в тебя – все, что у нас с Шарлоттой осталось.
– А вы – все, что осталось у меня.
– Значит, мы должны поддерживать друг друга.
– Согласен. И если ты веришь в меня и готова во всем поддерживать, мне больше ничего не нужно!
Они обнялись, и Джульет сказала:
– Ты еще докажешь Люсьену, что он не прав, я в этом уверена. Все наконец узнают, каков ты на самом деле.
– Я, наверное, не заслуживаю такой слепой веры.
– Заслуживаешь. И если бы я думала иначе, то не стала бы с тобой связываться и вернулась в Америку.
– Спасибо тебе, дорогая! Мне очень приятно, хотя и непривычно, сознавать, что в меня кто-то верит.
«В этом-то и заключается твоя основная проблема», – подумала Джульет и подняла глаза на мужа.
Гаррет смотрел на нее с такой нежностью, что ей стало ясно: их теперь связывает не только долг перед Чарльзом и необходимость заботиться о его ребенке, но и гораздо более глубокое чувство. На всего лишь легкое прикосновение его губ к руке все ее тело отреагировало дрожью предвкушения. Это и радовало, и пугало: как так быстро забыть Чарльза? Она ведь совсем этого не хотела – и ради самого Чарльза, и ради его дочери.
Страсть и чувство вины вступили в противоборство.
А он тем временем медленно целовал ее пальцы, не спуская с нее глаз из-под полуопущенных ресниц. Она чувствовала его горячее дыхание на коже. От прикосновения его губ по телу пробегала дрожь, но она не отнимала руку: не могла и не хотела, совершенно завороженная призывом, ясно читавшимся в его мечтательных голубых глазах.
Он перевернул ее ладонь и поцеловал в самую серединку, прикоснувшись языком.
Джульет вздрогнула и покраснела, а он пошел еще дальше: принялся, глядя ей в глаза, описывать языком круги на ее ладони.
Ее охватил огонь желания, и, заикаясь, она пробормотала:
