Благородный дикарь - страница 64
– О, Джульет, остановись!
Но она уже обхватила губами набухшую головку, и он беспомощно прислонился к стене, постанывая, словно сдавался на милость победителя. А она продолжала самозабвенно ласкать его языком и губами. Гаррет больше не мог сдерживаться, поднял ее с колен и жадно завладел губами, проникая языком в рот.
– О боже… – выдохнул он, на мгновение оторвавшись от ее губ. – Джульет, я теряю голову…
Великолепно! Значит, она все сделала правильно и никогда не пожалеет об этом, никогда! Прижавшись к нему губами, она неистово терлась бедрами о его набухшую плоть. Задыхаясь, он оторвался от ее губ, пальцы скользнули под отороченный кружевом ворот ее платья.
– О, Гаррет…
Восхитительные ощущения: его большая горячая рука на обнаженной груди. Он сдвинул вниз лиф ее платья, взял в ладонь упругую полную грудь и принялся жадно ее ласкать, легонько покусывая набухший сосок, описывая языком круги.
У Джульет перехватило дыхание, желание стремительно нарастало, и, постанывая, она терлась бедрами о его бедра, вцепившись пальцами в его густые волосы на затылке.
– О, Джульет, – хрипло пробормотал Гаррет, покрывая поцелуями ее грудь, – ты прекрасна…
Тем временем руки его скользнули под юбки и принялись медленно поднимать их вверх.
– Произнеси мое имя, чтобы я знал: ты хочешь меня, и никого другого.
– Гаррет. Гаррет! Гаррет!..
У нее перехватило дыхание: его руки обхватили ее за бедра и приподняли над полом. От неожиданности она уцепилась за его плечи, чтобы удержать равновесие. Ощутив горячую головку его мужского естества, застывшую наготове у входа внутрь ее тела, она инстинктивно как можно шире раздвинула ноги, сгорая от страстного желания, но он застыл без движения, верный своему слову, не желая принуждать ее к тому, чего она, возможно, не хочет.
И Джульет взмолилась как безумная:
– Ну же… прошу тебя!
Гаррет только этого и ждал. Обхватив ее за ягодицы, он медленно стал опускать ее на себя, погружаясь все глубже и глубже в ее лоно, заполняя целиком. Это было восхитительно. Она в восторге закинула голову назад. Последние шпильки посыпались на пол, и густая масса шелковистых волос рассыпалась по плечам и спине. Придерживая за бедра, он опускал ее на себя до тех пор, пока она не поглотила его целиком, потом медленно приподнял и опять опустил. Вверх… вниз и опять вверх… Быстрее, еще быстрее…
По мере того как темп ускорялся, дыхание у обоих становилось хриплым, прерывистым, она стонала, металась, брюки его спускались все ниже и ниже, а ее волосы и юбки с каждым мощным рывком неистово взлетали и хлестали ее по спине.
Потом он опрокинул ее на стол. Его губы, горячие и жадные, не отрывались от ее рта, стол скрипел и ходил ходуном под его напором. С каждым рывком она скользила все дальше и дальше к краю по гладкой поверхности. Достигнув кульминации, она закричала, и в тот же миг с его губ сорвалось ее имя и в нее брызнула горячая струя семени. Она вздрогнула, выгнула спину, с мучительным наслаждением принимая ее, и почувствовала, по щекам текут слезы радости и полного удовлетворения.
Когда вернулись к реальности и обнаружили, что лежат на столе в самых нелепых позах, они одновременно расхохотались, и Джульет поняла, что теперь свободна и может радоваться жизни. У нее есть любящий муж. И пусть все считают его никчемным, он освободил ее наконец от призрака, целый год омрачавшего ее жизнь.
– Знаешь, о чем я подумала?
– Что здесь жестковато?
– Наше совместное будущее не так уж и безнадежно.
Глава 26
От приятелей Гаррета герцог Блэкхит узнал, что никто не видел ни его, ни Джульет с тех пор, как они расстались на пороге церкви после венчания.
Лавиния Боттомли сообщила, что он должен заплатить ей несколько сотен фунтов за ущерб, причиненный Гарретом ее заведению во время драки с лондонским чемпионом кулачного боя, а в придорожной гостинице, где продавались билеты на почтово-пассажирский дилижанс, ему сказали, что мужчина, похожий по описанию на Гаррета, с женой и ребенком, купил билеты и отправился куда-то в северном направлении.
Значит, у Гаррета ничего не получилось, и он, спасовав перед трудностями, решил вернуться домой. Это не стало для Люсьена новостью, и лицо его помрачнело от разочарования.
Герцог Блэкхит развернул Армагеддона и взял курс на север. Его преданный осведомитель скакал рядом.
Джульет разбудила проголодавшаяся Шарлотта. Открыв глаза, она лениво потянулась и прищурилась от яркого солнца, светившего в окна.
За окном пел зяблик, ветерок шевелил старенькие выгоревшие занавески, которые оставил во флигельке предыдущий жилец. Она зевнула и протянула руку к мужчине, в объятиях которого провела ночь, но его не было. Она оглянулась вокруг.
– Гаррет?
Никто не ответил, и она окликнула еще раз, но ответом ей было молчание. Только требовательный плач Шарлотты нарушал тишину. Взглянув на часы, стоявшие на каминной полке, Джульет ужаснулась. Неужели уже половина десятого? Она еще никогда не просыпалась так поздно! А еще никогда не проводила ночь в объятиях мужчины.
Встречи с Чарльзом были всегда короткими и происходили украдкой за дровяным сараем ее отчима, куда блестящий британский офицер приходил в гражданской одежде, чтобы не вызывать подозрений. Ночи они никогда не проводили вместе, так чтобы ее голова покоилась на его груди, а он рассказывал ей о своем детстве, гладил ее волосы. Никогда она не засыпала в кольце надежных рук и не смеялась до слез, как это было прошедшей ночью, когда Гаррет признался, как они раскрасили статую в Рейвенскоме.
