Благородный дикарь - страница 70
– Прости меня, Джульет. Мне следовало сразу сказать тебе правду.
– Да, следовало. Почему же ты этого не сделал?
Гаррет быстро пересек комнату и, опустившись на колени, взял ее руку и прижал к груди.
– Я не хотел тебя расстраивать: и без того достаточно причин для беспокойства.
– Я думала, ты будешь обучать новичков фехтованию и устраивать показательные поединки.
– Вот и я так думал, но на прошлой неделе, когда пришел к Спеллингу, чтобы дать окончательный ответ, он спросил, не хочу ли я поучаствовать в кулачных боях. Он видел, как я ловко разделался с Ламфордом в борделе, и к тому же обещал хорошо заплатить. У нас не было ни жилья, ни денег, поэтому я и согласился: ведь ничего другого я делать не умею. Прости, что не сказал тебе правду: хотел заработать денег.
Джульет печально покачала головой и убрала упавшую ему на лоб прядь.
– А если бы тебя изуродовали? Или, того хуже, убили?
– Если бы да кабы… Можно убиться, даже упав с лошади.
– У тебя ее нет…
– Джульет, ты прекрасно поняла, что я имел в виду. Мне нужна твоя поддержка, а не осуждение! – воскликнул Гаррет, целуя ее пальцы. – Впервые в жизни я сам заработал деньги: я, лентяй и прожигатель жизни, непутевый повеса!
– Перестань! – попросила она, и в глазах ее блеснули слезы. – Ты вовсе не такой и никогда таким не был!
– Нет, был, но больше не буду. – Не поднимаясь с колен, он выудил из кармана пачку денег и торжественно положил на ладонь Джульет. – Ну и как? Это я получил за сегодняшний бой.
Она покачала головой и протянула деньги ему.
– Ох, Гаррет…
– Ох, Джульет! – скорчив смешную рожицу, произнес Гаррет, подражая ей, но ей было не до смеха, поэтому смущенно опустил голову, явно обидевшись.
– Ты вовсе не никчемный, – сказала она наконец, взъерошив ему волосы. – Но мне все еще хочется задушить тебя собственными руками. Запомни: если еще раз что-нибудь утаишь от меня, я так и сделаю.
– Клянусь больше никогда ничего от тебя не скрывать.
Снова последовало неловкое молчание, потом она спросила:
– Ты не ранен?
– Нет, – ответил Гаррет, но по глазам видел, что она все еще не верит ему.
– Ты, наверное, хорошо умеешь уходить от ударов, а?
– Моя дорогая Джульет, от ударов уклоняются только трусы: это не по-мужски.
– А что же делаешь ты?
– Я их блокирую. – Он принял стойку и показал, как это делается. – Вот примерно так.
– Значит, ты подставляешь под удар предплечье.
Он понял, что прощен, и с облегчением рассмеялся.
– Да, и это не очень-то приятно, но если ты меня поцелуешь, уверен: мне сразу же станет легче.
Она слабо улыбнулась и прикоснулась губами к его плечу, потом, повернувшись к нему лицом, приложила ладонь к щеке, виску, словно хотела убедиться, что он не ранен, и, ничего не обнаружив, успокоилась.
– Знаешь, я так испугалась, что тут же убежала оттуда. – Джульет замолчала, словно не решалась продолжать, потом все же добавила: – Мне нужно кое в чем тебе признаться, и я знаю, что тебе это не понравится.
– В чем же, любовь моя?
– Я послала записку Люсьену…
До него не сразу дошел смысл сказанного.
– Джульет… как ты могла?
– Прости, Гаррет, я совсем потеряла голову и поступила опрометчиво, о чем сейчас сожалею.
Он вполголоса выругался, вскочил на ноги и, прижав кулак ко лбу, принялся шагать из угла в угол.
– Наверное, ты подумала, что Люсьен примчится сюда, все уладит и заберет нас всех домой?
Она смущенно пожала плечами:
– Да, я надеялась…
– Никогда! Ты с Шарлоттой поезжай, если хочешь, но я туда больше не вернусь!
Они смотрели друг на друга с разных концов комнаты: он – с нескрываемой обидой, она – с чувством вины.
Джульет тяжело вздохнула, поднялась с кресла, шелестя юбками, пересекла комнату и прижалась щекой к его груди.
– Мое место рядом с тобой. Если ты хочешь остаться здесь и доказать что-то самому себе и всему миру, что ж: пусть так и будет. Мне не по душе твоя работа, но я не скажу ни слова, хотя и буду сходить с ума от тревоги.
– И тебя не волнует, что станут о нас говорить? – помедлив, спросил Гаррет.
– Мнение мамаши Перри и других сплетниц мне безразлично, а вот будущее дочери беспокоит, поэтому постарайся, чтобы тебя не убили.
– Или ты меня никогда не простишь?
– Или я тебя никогда не прощу.
Его гнев мгновенно улетучился, и он прижал ее к себе, бесконечно благодарный ей за поддержку, хотя не думать о последствиях того, что она сделала, не мог. Черт возьми! Только этого не хватало!
– Джульет?
– Гаррет?
Они посмотрели друг на друга, и, рассмеявшись, Гаррет завладел ее подставленными с готовностью губами.
Глава 29
Светало. Джульет сладко спала, уютно пристроив голову на груди мужа, в кольце его рук, когда с улицы раздался шум. С трудом открыв глаза, она прислушалась и скоро поняла, что происходит: прибыл Люсьен де Монфор.
Джульет посмотрела на Гаррета: тот, лежа на спине, крепко спал и даже слегка похрапывал. Во сне он выглядел таким юным, таким трогательным, что ей было жаль его будить.
Шум усилился, послышался протестующий голос слуги, потом голос Спеллинга, пытавшегося кого-то успокоить, а затем гневный рев герцога:
– Прочь с дороги, Спеллинг, или мой конь растопчет тебя в лепешку!
– Но, ваша светлость, не рановато ли для визитов? После вчерашнего боя ему бы отдохнуть…
– Ты начинаешь меня раздражать, так что лучше уймись и не испытывай мое терпение. Я должен видеть брата немедленно!
– Но ведь он работает у меня…
– Больше не работает.
Они уже подошли к флигелю – еще минута, и герцог Блэкхит вышибет дверь.
