Сияние слез - страница 34

Констанцию снова затошнило. Отгоняя неприятные мысли, она выдавила:

– Поговорим об этом позже, – и спряталась под одеяло, как в детстве, надеясь, что к утру проблемы решатся сами собой.

* * *

Утром, как водится, жизнь показалась не такой ужасной. В доме было тихо. Потрескивали дрова в очаге, благоухал завтрак, сервированный на столике у огня, а теплый халат уютно раскинулся в ногах кровати. Осмотревшись Тина быстро накинула на себя тяжелую стеганую ткань, затянула пояс и уже спокойнее пошла умываться.

Танред был в ее купальне! Брызгал воду в лицо, отфыркивался, и снова брызгал, смывая с подбородка пену. Констанция замерла. Старый граф носил усы и бороду, поэтому ей ни разу не приходилось видеть его с бритвой в руке. А Танред по военной привычке ограничивался усами и очевидно каждый день брил подбородок, доводя кожу до нежной гладкости.

Засмотревшись, девушка не сразу осознала, что молодой граф уже выпрямился и, смотрит на нее, вытирая руки полотенцем:

– Доброе утро, леди Констанция. Вам уже лучше?

– Доброе утро ваша светлость, да я мне лучше. Кажется, нам уже накрыли завтрак.

Танред улыбнулся, повесил полотенце на крючок и вышел. Тина моментально заперла дверь, сожалея, что мужчина заметил ее пристальное внимание.

Завтракать пришлось вместе. Констанция окружила себя щитом и прохладной вежливости:

– Ваша светлость, прошу вас, передайте мне соль! Благодарю вас!

Танред к ее удивлению не злился – только посмеивался. Госпожа Шиара расстаралась и завтрак был удивительно вкусным – теплые булочки, свежее масло, пахнущий лесными ягодами земляничный джем и горячий чай. Для графа приготовили яичницу с полосками поджаренного бекона, и кашу, приправленную жженным сахаром.

После еды Констанция собиралась просмотреть расходные книги и почитать, но граф настойчиво уложил ее в постель и присев на край кровати начал читать вслух длинную любовную балладу из маленького расписного томика, найденного на полке.

– Увы, любовь моя, увы,
За что меня терзаешь ты?
Моей смиреннейшей любви,
Увы, не понимаешь ты!

Тина сидела на постели, закутавшись в одеяло и, понимала, что Танред обращается к ней. Только как бы ни екало ее сердце, поддаваясь романтичности обстановки, но натренированный беседами со старым графом разум противился – разве можно влюбиться вот так вдруг? До самого полудня молодой граф читал ей стихи, подносил кубок с лимонадом и орешки. После обеда, поданного в комнаты, Тина возмутилась, и заявила, что устала лежать и желает прогуляться по усадьбе.

Танред не спорил. Горничная принесла теплую одежду, граф сам укутал плечи Тины тяжелой тканью подбитой мехом и вывел в яркий зимний денек. Они неторопливо обошли двор, заглянули в конюшни, вышли к заметенным дорожкам спящего сада. Тина маялась. Танред был вежлив и предупредителен, вел под руку, молча, придерживал тяжелые двери, ловил на скользких спусках, помогал подняться на заснеженный холм. В общем, был образцом рыцаря из любовных романов. Это и настораживало.

Следом за парочкой тащилась, блестя глазами, укутанная в толстую зимнюю накидку Киина. Не то компаньонка, не то дуэнья, отчего-то сэр Джерис отправил ее следом за госпожой и даже сунул в руки свой длинный кинжал. Теперь полукровка шла и крутила его в маленьких ладонях – по размеру кинжал взрослого мужчины был для нее коротким мечом.

Налюбовавшись видом, Констанция вдруг поняла, что замерзла и устала.

– Ваша светлость, думаю нам пора вернуться в дом, госпожа Шиара обещала дивные пончики к чаю.

– Согласен, – легко улыбнулся Танред, – пончики госпожи Шиары лучше не пропускать, корзинка пустеет моментально.

Они осторожно начали спускаться по своим следам, но Тина вдруг поскользнулась и скатилась в неглубокую ямку, заметенную снегом. Взвизгнув от неожиданности, она собралась уже выбираться из снега на четвереньках, когда за ее спиной поднялась громадная черная фигура. Нечто похожее на комок свалявшейся черной шерсти с огромной влажной пастью и длинными, как серпы когтями. Танред схватился за меч, понимая, что не успевает – он стоял перед Тиной и она мешала ему прыгнуть ближе и нанести решительный удар.

Зато полукровке не мешала ничего. С диким визгом, от которого заложило уши, она кувыркнулась вперед, используя спину хозяйки для опоры и всадила кинжал в пасть неведомого чудища. Хлопнуло, дрогнуло, порыв ветра развеял кучу пыли с привкусом пепла и горелой шерсти и все. Только пятно черной сажи осталось на снегу, да полукровка небрежно помахала рукой, торопливо бегущим от стены стражникам.

– Видите, леди! – укоризненно говорил сэр Джерис белой как простыне Тине, – полукровки опасны. Их не учат, они все знают с рождения. Ваша девочка уничтожила черного рииса – магическую тварь, упущенную кем-то из колдунов.

– Значит, он был один? – спросил Танред.

В суматохе граф потерял шапку и теперь выглядел как картинка к балладе «Храбрый воин».

– Может и нет, кто их этих магиков разберет. Разве они признаются кто сбежал из их лабораторий, – пожал плечами сэр Джерис.

– Так может попросить девочку поездить по округе? – подумал вслух граф, – не хотелось бы, чтобы эта тварь нападала на крестьян.

– Не выйдет, – сэр Джерис покачал головой, – тармай защищают только того, кого признали своим господином или госпожой. Девочка будет защищать только леди Констанцию, не думаю, что вы согласитесь рисковать жизнью и здоровьем баронессы.

Граф согласно кивнул:

– Боюсь, такая потеря убьет меня, так что придется изыскивать другие способы поиска этих магических тварей.