Опьяненный любовью - страница 45
«Дело. Дом. Письмо».
Гарри налил бренди и протянул ей стакан.
– Прошу. А я пока зажгу свечу. Здесь становится темно.
Пен сделала глоток, глядя на то, как он шлепает по полу босыми ногами к камину и наклоняется, чтобы зажечь щепу. Пусть сейчас его зад обтягивают брюки, но Пен помнила каждую впадинку, каждую мышцу. Помнила и о том, как он становился тверже железа в тот момент, когда вонзал свой…
Она глотнула еще бренди.
Гарри вернулся к столу со свечой и письмом в руках.
– Вот оно. В конце я специально оставил место на тот случай, если ты что-то захочешь добавить.
Он наклонился, подал ей письмо и забрал опустевший стакан.
О господи! Вновь запах его тела.
– Да. – Пен откашлялась. – Я вижу. Благодарю. – Она протянула ему стакан.
Пока Гарри находился рядом, Пен ни о чем не могла думать, кроме как о его волнующем теле.
Он уселся на стул прямо напротив нее. Их разделял стол. Положив на стол руки, Гарри чуть подался вперед.
Пен заставила себя сосредоточиться на письме. Она никогда еще не видела почерк Гарри. Когда ей было семнадцать, она не умела читать. Почерк у Гарри оказался решительным и не везде разборчивым в отличие от почерков Джо и Каро, четких и ровных. Она придвинулась ближе.
– Осторожнее, тут свеча – не дай бог, волосы подпалишь, – предупредил Гарри, отодвигая свечу.
– Да, спасибо. – Ей пришлось несколько раз перечитать первый абзац, прежде чем она вникла в содержание написанного. И дело было не столько в неразборчивости почерка Гарри, сколько в присутствии его самого.
– Ты тоже плохо разбираешь мою жуткую писанину? Неудивительно, мой почерк был мукой для моего учителя… – Он наклонился, чтобы взглянуть на письмо и теперь его лицо было в нескольких дюймах. – Давай помогу расшифровать. Выпьешь еще бренди? – И протянул ей стакан.
Пен сделала глоток. Бренди согрел и успокоил ее. Прежняя напряженность прошла.
– Думаю, в основном все верно изложено, хотя Каро сказала бы, что тебе следовало бы подробнее описать все процессы производства пива. И с бо́льшим энтузиазмом.
Она повернулась, чтобы улыбнуться ему, и едва не коснулась губами его щеки.
Тут же отпрянула.
«Ну чего ты ждешь? Заведи разговор о священнике. В письме нет упоминания о необходимости сменить викария. Именно об этом добавлении ты и пришла попросить его».
Да, но вначале следует убедиться, что он наилучшим образом охарактеризовал их приют.
– И Каро права. Мы стремимся к полной финансовой независимости. Пока что это не так, но уже очень скоро все изменится. Вряд ли мы когда-нибудь сможем выкупить Падлдон-Мэнор. Никто на это и не рассчитывает. Но не сомневаюсь, что со временем герцог уменьшит финансовую поддержку, причем заметно. Не исключено даже, что когда-нибудь мы сможем выплачивать ему ренту и тем самым пополнять его бюджет.
Пен уже собралась наклониться вперед, но вовремя одумалась и отодвинулась от Гарри.
Самое главное, чтобы Гарри уяснил всю серьезность их положения.
– Не представляю, что с нами будет, если герцог выставит нас из поместья. Нам вообще некуда пойти.
Внезапно страхи, давние, полузабытые, которые она не чувствовала со дня смерти тети Маргарет, вернулись.
Пен вдруг ощутила успокаивающее тепло – это Гарри взял ее холодные как лед руки в свои большие и теплые ладони.
– Не тревожься, Пен. Все будет хорошо.
Она вздохнула. Ей так хотелось верить ему.
– Герцог – хороший человек. Он вдовец, живет с сыном. И поддержка несчастных женщин и их детей для него не пустой звук.
Пен посерьезнела.
– Почему же он в таком случае заморозил наши фонды и прислал тебя сюда?
– Ему хочется в точности выяснить, что он финансирует. По расходным книгам понять это невозможно. – Гарри пожал плечами. – У нас возникло подозрение, что старый герцог или, возможно, его сын укрывают здесь незаконнорожденного ребенка.
– О! – Пен залилась краской и убрала руки. – А ты вместо этого обнаружил здесь собственного незаконнорожденного ребенка.
Гарри нахмурился.
– Именно так, Пен. Ты…
Она перебила его:
– У нас с Гарриет все в порядке. И будет в порядке, если ты сможешь убедить герцога сохранить финансовую поддержку нашего приюта.
Гарри взглянул на нее так, словно собрался возразить, но передумал и отхлебнул бренди, а потом протянул стакан ей.
«А почему бы и нет, черт побери?»
– Если и дальше пойдет такими темпами, у тебя бренди не хватит.
Гарри пожал плечами.
– Хватит. У меня его много.
И еще: ему придется нести ее домой на руках. Но до этого далеко. Ей пока что бренди в голову не ударило.
Пен заметила, что Гарри пристально смотрит, как она слизывает капельку бренди с верхней губы. Вдруг Пен стало жарко.
«Самое время затронуть тему замены викария. Пока я не наделала глупостей».
Но первым заговорил Гарри:
– Ты прекрасно воспитала Гарриет, Пен. Я с огромным удовольствием провел с ней эти часы. – Он улыбнулся. – Даже несмотря на всех тех зверюшек, с которыми мне пришлось познакомиться. Она очень хорошая девочка, умная и милая.
О!.. Анонимный священник ушел на дальний план от теплоты и искренности Гарри. Пен просияла. Никто еще так хорошо не отзывался о ее дочери.
Она улыбнулась – Гарри улыбнулся в ответ.
– Да, она такая.
Он сделал еще глоток бренди и протянул к ней руку.
– Мне так жаль, что меня не было, когда она родилась. Пен, хоть она и росла без меня, но я так счастлив, что нашел ее. – Гарри медленно провел пальцем по тыльной стороне ее руки. – И тебя тоже.
О боже! Она напрочь позабыла, что не должна поддаваться его уговорам, его лести. И теперь желание, охватившее ее в хмельнике и в саду, обрушилось на нее с тысячекратной силой. Если тогда это был легкий весенний ветерок, то сейчас – бушующий ураган. Ее самоконтроль разлетелся вдребезги.
