Мастерская кукол - страница 110
Но ему нужно торопиться.
Альби был уверен, что сумеет опередить посыльного с письмом. Никто – ни один лондонский мальчишка – не знал все подворотни, короткие пути и дыры в заборах лучше, чем он. Он доберется до Айрис и все ей расскажет, но что дальше? Даже если девушка ему поверит, у них не будет никаких доказательств, чтобы добиться ареста чучельника. Сайлас останется на свободе и придумает какой-нибудь другой план. Быть может, он даже попытается отомстить ему, но Айрис, по крайней мере, станет осмотрительнее и осторожнее. А там и Луис вернется… Что ж, он сделает все, что в его силах, чтобы спасти Айрис сейчас, подумал Альби, а там будет видно. Быть может, розового пера, которое он нашел под кроватью Сайласа, хватит, чтобы полиция смогла обвинить его в убийстве.
И, приняв решение, мальчуган побежал, как не бегал еще никогда. Он мчался так, что ветер свистел в ушах и в прорехах старой рубашки. Чтобы сократить путь, мальчуган использовал все секретные проходы, перелазы, улицы и переулки, которые знал как свои пять пальцев. Ребенок, оборванный уличный бродяжка, он чувствовал в себе небывалое могущество и силу. Он спешит на помощь. Он успеет. Он терпеливо следил за каждым шагом Сайласа и теперь знает о чучельнике столько, сколько не знает никто.
Свои ноги мальчуган ощущал как упругие пружины, которые послушно несли его к цели. Он думал об Айрис, о том, как она машинально поглаживала пальцами подаренную им атласную розетку, о том, как она дала ему шесть пенсов, когда его сестра была больна, а потом подарила целых пять фунтов на новые зубы. Какая она все-таки замечательная, какая добрая…
Эти мысли целиком заполнили его мозг, когда он выскочил на Оксфорд-стрит, откуда было уже рукой подать до Колвилл-плейс. Всего пять минут – и он будет у цели. Увы, Альби слишком замечтался, слишком увлекся мыслями о том, как спасет Айрис, поэтому, перебегая улицу, он не поглядел по сторонам, как делал обычно, не прислушался к грозному рокоту близкой опасности.
Удар. Железо заскрежетало по железу, с треском сломались деревянные оглобли, громко заржала испуганная лошадь.
Когда копыта ударили его в грудь и отшвырнули под бешено вращающиеся колеса, в последние краткие мгновения, пока железный обод еще не раздавил его череп словно яичную скорлупу, Альби не думал ни о сестре, ни об Айрис. Отчего-то перед ним возник на миг ее тонкий палец, который, скользнув вдоль шва на кукольном платьице, нащупал и раздавил затаившуюся в ткани блоху. Щелчок – и на ткани проступила крошечная капелька крови – красивая и блестящая, словно стеклянная бусина.
Ламли-корт
Ламли-корт, 14
...Уважаемая мисс Айрис!
Вы меня не знаете. Я пишу Вам по поручении мисс Роз. Вынужден с прискорбием сообщить, что сегодня на Стрэнде Ваша сестра подверглась нападению. Преступник задержан, но мисс Роз сильно пострадала, и я взял на себя смелость перенести ее в мое скромное жилище. Как только мисс Роз пришла в себя, она продиктовала мне Ваш адрес и попросила написать Вам письмо с просьбой прийти как можно скорее. Я живу на Ламли-корт, дом 14, в самом конце улицы.
К счастью, полученные Вашей сестрой раны оказались не слишком серьезными, однако я все же счел необходимым вызвать к ней врача.
Карета
На Оксфорд-стрит что-то случилось. Лежала на боку опрокинутая карета, вокруг толпились люди. Быстро шагая по тротуару навстречу зевакам, Айрис уговаривала себя не смотреть, но до нее все равно доносились крики и плач. Какая-то леди упала в обморок, не выдержав жары и атмосферы всеобщего волнения. Не надо туда смотреть, твердила себе Айрис, иначе я расстроюсь еще больше, но словно какая сила заставляла ее повернуть голову, и в конце концов она не выдержала. Одного короткого взгляда ей хватило, чтобы заметить лежащую на боку лошадь со сломанной ногой (острая белая кость, пропоровшая темную шкуру чуть ниже колена, была ей хорошо видна) и розовую от крови пену, которая стекала с лошадиной морды в канаву. Сидевший рядом на корточках возница пытался успокоить животное и во всеуслышание жаловался, что лошадь теперь наверняка придется отправить на живодерню и что маленький голодранец сам бросился под копыта. Увидела Айрис и небольшое тело, накрытое дерюгой, из-под которой выглядывали странно белые босые ноги с пальцами, похожими на речные ракушки.
Над телом склонилась совсем юная девушка с разметавшимися светлыми волосами, одетая в простое, но чистое платье. Это платье Айрис узнала сразу – именно такую одежду и именно из такой ткани она шила для приюта, который Кларисса организовала для падших женщин. Девушка трясла мертвого мальчика за плечо и, жалобно всхлипывая, кричала возчику:
– Это мой брат! Это был мой брат!
– Да он даже по сторонам не смотрел, бесенок этот! – оправдывался тот, обращаясь, впрочем, не к девушке, а к подошедшему констеблю. – Он как выскочит!.. Я и сделать-то ничего не успел! – И возчик взмахнул кнутом, отгоняя от кареты беспризорника, пытавшегося стянуть колесную чеку.
Айрис отвернулась и тряхнула головой, стараясь поскорее выбросить увиденное из памяти. Подобные происшествия случались в Лондоне нередко, и ей уже приходилось видеть попавших под колеса людей, но сейчас Айрис казалось, будто в городском воздухе распространяется что-то тлетворное – какие-то ядовитые миазмы, которые отравляют и губят людей одного за другим. Сначала Сильвия оказалась на пороге смерти, думала она, потом какой-то бандит напал на Роз, а теперь этот бедный уличный мальчишка попал под лошадь всего в нескольких шагах от ее дома. Помимо воли ею начал овладевать суеверный страх – Айрис вновь припомнила те многочисленные случаи, которым она стала невольной свидетельницей: вот сборщик собачьего помета замерз на чужом крыльце, вот пожилой джентльмен схватился за сердце и упал, вот нищенка прижимает к груди посиневший трупик ребенка. Все это она видела своими собственными глазами, но так и не смогла привыкнуть к виду смерти, и каждый такой случай заставлял ее переживать и внушал ужас.
