Унесённые «Призраком» - страница 153
– Я слышала твой голос, – прошептала Кейт, – и шла на него, словно на свет, сквозь пустоту и мрак. Скажи, это правда, что Лиззи и остальные выжили? Я боялась, что воображение играет со мной и что, когда я очнусь, все это окажется сном.
– Не окажется, – ответила Мэри, помогая ей устроиться поудобнее. – Сегодня я побывала в госпитале и могу с уверенностью сказать, что жизни твоих подопечных находятся в самых надежных руках. Как и твоя. – Она улыбнулась и с нежностью посмотрела на Стейна. – Если хочешь, я расскажу обо всем по-порядку.
Кэтрин кивнула, и Мэри пустилась в долгое и весьма обнадеживающее повествование. Доктор Норвуд вышел, чтобы не мешать им, и тогда, уже в самом конце своего рассказа, Мэри осторожно спросила, не слышала ли Кейт, находясь в пустоте, еще чьи-нибудь голоса. Девушка задумчиво взглянула на нее:
– Да, я слышала голос Роберта Айвора. Но все, что он говорил, было более чем фантастично. Разумеется, я не поверила ни единому слову.
– И что же такого сказал мой брат? – полюбопытствовала Мэри.
Бледные щеки Кэтрин порозовели:
– Роберт просил прощения, – призналась она. И добавила еле слышно: – А потом сказал, что любит меня… Какая нелепость! Полагаю, я все это выдумала, просто чтобы себя утешить.
– А если нет? – Мэри подсела ближе. – Китти, ведь это же правда, которую брат так долго скрывал. Но теперь Бэнксы расторгли помолвку и Роберт свободен от каких-либо обязательств. Он может сделать тебя счастливой… прошу, дай ему еще один шанс!
– Чем больше я думаю о его признании, тем больше убеждаюсь, что это был сон. – Девушка грустно улыбнулась. – Как будто все происходило в другом мире, в другой жизни и не со мной… Ты вряд ли сумеешь понять меня, Мэри. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.
Она прикрыла глаза, и Мэри поняла, что подруга устала. Тогда девушка наклонилась, поцеловала ее в лоб и тихо сказала:
– Отдыхай, Китти. И набирайся сил: тебе еще предстоит рассказать нам о том, что произошло той ночью в приюте. Как бы то ни было, в этом деле должна быть поставлена точка.
На следующий день в присутствии губернатора, капитана, преподобного Майлза и судебного секретаря мисс Маккейн подробно описала события, предшествовавшие пожару, и свой разговор с миссис Чэпмен до того момента, когда безумная женщина напала на нее. Она умолчала лишь о причине, по которой святой отец не позволил обыскивать подвальное помещение в своем доме. Кейт пожалела старика: он и так то краснел, то бледнел от ужаса, когда речь шла о том, где все это время скрывалась преступница, и, когда допрос закончился, покинул комнату без привычных нравоучений. Вскоре губернатору письменно сообщили, что дело об убийстве миссис Паркер и о поджоге приюта официально закрыто.
Это была хорошая новость. Плохая же заключалась в том, что городские власти не собирались что-либо делать для восстановления приюта. Земля под пепелищем и руины оставались в собственности мисс Маккейн, но помогать ей отстраивать дом заново или предлагать в аренду другое здание никто не спешил. Главы города сделали вид, что подобного заведения в Сент-Джордже вообще никогда не было. Кэтрин старалась не показывать своих чувств, но такое положение дел ее безмерно огорчало.
Благодаря неусыпной заботе Мэри и лекарствам, прописанным доктором Норвудом, девушка быстро пошла на поправку и в воскресенье даже попробовала встать: ей очень хотелось поехать на утреннюю службу и присутствовать при оглашении. Однако Стейн запретил ей покидать комнату до тех пор, пока не будут сняты швы, и о том, как все прошло, Кейт узнала только со слов подруги.
Особого удивления новость о грядущей свадьбе не вызвала – слухи и сплетни сделали свое дело; гораздо больше всех поразило то, что жених не явился на оглашение и что невеста и ее семья отнеслись к этому совершенно спокойно. Мэри замечала недоуменные взгляды, слышала за спиной возмущенный шепот, но продолжала улыбаться и держаться с достоинством. Эти люди не знали того, что знала она: сегодня утром Риггз проводил свою первую операцию на брюшной полости, и Стейн просто обязан был находиться рядом, чтобы поддержать молодого хирурга. Это было его служение Господу, гораздо более важное, чем сидение на скамье и бормотание псалмов под звуки органа.
И все же по окончании службы многие подходили к губернатору и его дочери с поздравлениями и пожеланиями счастья будущей паре. Мэри огорчил лишь поступок Чарлза Пламмера: молодой человек покинул церковь сразу после оглашения, ничего не сказав ни девушке, ни мистеру Айвору.
Церемония бракосочетания была назначена на среду, третье сентября. Дата и время, освободившиеся после разрыва помолвки Роберта Айвора и Кандиды Бэнкс, теперь принадлежали Мэри и Стейну.
До свадьбы оставалось три недели и два дня. Но больше, чем подготовка к собственному празднику, невесту волновало другое, а именно – как помирить лучшую подругу и любимого брата.
После объявления о предстоящем браке жизнь доктора Норвуда не особенно изменилась, разве что светлых моментов в ней стало намного больше. Он, как и прежде, рано утром отправлялся в госпиталь, до полудня занимался пациентами, после чего ехал обедать в дом губернатора. Обратно он возвращался с Мэри, и пока девушка развлекала больных чтением очередной комедии, Стейн давал уроки Берни и Риггзу или ставил опыты в своем кабинете. Иногда Мэри уезжала раньше, если у нее были свои дела, но чаще терпеливо ждала, когда доктор закончит работу, и они вместе отправлялись домой: либо на берег океана, где проводили время в компании Джейсона, либо к мистеру Айвору, где Мэри устраивала небольшие концерты или семейные посиделки за чашкой чая.
