Виктор Вавич - страница 180
Вдруг камень ляпнул в большие часы над тротуаром, и стекло дребезгомпосыпалось сверху, и пустота с палочкой оказалась в часах, как обман. И вчасы полетела палка - обрезок трубы, под часами уж пусто, и еще, и ещелетят камни в часы, и вдруг все сперлись, хлынули к окну.
- Говорил, собьют! - кричал швейцар. - Ух лезут!
"Что ж я мог бы сделать? Что сделать? - и Санька топнул ногой, и ногадернулась и подкинула Саньку. - Фу, черт!" - Санька отошел от окна, шагнулшаг и снова круто повернул к окну.
- Пойду, пойду! - громко заговорил Санька. - Есть ход? Есть? - дергалон швейцара за плечо. Швейцар глядел.
- Чего это?
- Ход, ход! Ну, черный ход, есть? Есть же? Я не могу, понимаешь?
- Насчет чего идти? - Швейцар мигал глазами. - Куда же идти?
- Пошли! - Санька схватил швейцара под локоть.
- Ну-ну... чего? Не надо.
Они вышли на лестницу, снизу подымался густой говор, крик, и колкойикотой всхлипывала женщина:
- Айп!.. айп!
Санька рвался за швейцаром через людей, сквозь слова и крики, мимоэтого вопля женского.
- Да здесь, здесь, в двух шагах, на Круглом базарчике убивают! -губами выпихивает слова совсем белый человек. - Пойдите, - мотнул вверхголовой, - от меня видно, - и сверху втек холод в Саньку, но он рвался зашвейцаром.
- Да не лезь так, - и швейцар в узком коридорчике рвал пальцем закрахмальный воротник, и Санька срывал, выпутывал воротник, галстук.Остановился, обрывал манжеты.
- Стой! Картуз, сейчас картуз! Стой тут! - и швейцар бросился бегомназад. Санька чувствовал, как руки то слабели, то рвали полотно, какбумажку; швейцар уже надевал картуз Саньке на голову.
- Ворот вздыми - так! Хорош! - Швейцар отомкнул дверку, ступенькавверх, вот дворик, и вон через забор высокий дом в проулке и люди водворике вверху - там балкон, и люди мечутся на балконе в четвертом этаже, ввысоте. Санька подошел к воротам, и вся кучка людей присунулась к нему,вцепилась глазами. И дворник, с бляхой - дворник.
- Кто есть?
- Пусти, по делу, ведено! - Швейцар, должно быть, кричит. Санькасмотрел только на ворота, и дух колом стоял в горле. Дворник лез ключом взамок и прицеленным взглядом держал Саньку. - Пущай смело, свой человек!
Они!
ВОРОТА чуть приоткрылись, и Санька ступил в проулок И в ту же минутусверху с балкона напротив:
"Дап! дап!" - стукнули револьверные выстрелы. Санька видел, какчеловек совсем присел к балкону и стрелял через решетку, руку вбок.Стреляли туда, где стояли у городского сада казаки. И толпа отхлынула заугол. Санька сделал несколько шагов под стенкой, и вдруг сзади громом впроулке ударили, лопались выстрелы. Санька вжался в стенку, в дом. Он виделкраем глаза, как стреляли с коней казаки, в проулок, вверх, в окна, вдольулицы. Санька видел ворота напротив. Старик-еврей, с белой бородой, белымихудыми пальцами царапал железные ворота, скреб судорожно щелку и вот затрясголовой и тычет, тычет пальцем в замочную дырку и вертит, как ключом, ибьется на месте всем телом о ворота - насквозь, насквозь хочет. Заклецалиподковы, казак едет, карабин вруке, увидит, сейчас увидит. Санька вжалзатылок в камень, глядел на старика, старик замер, лицом в ворота.
- Что стоишь? Жид, что ли? Эй! - Саньке это кричит и карабин поднял. -Крестись, такая мать, коли не жид!
Санька смотрел в самые глаза казаку, за десять шагов видел, как рядом,серые глаза со смешком:
- Жид?
Санька перекрестился. И без веса рука, как воздухом обмахнул себяСанька. Казак повернул на месте, все лицом к Саньке и рысью тронул назад.Санька глянул на ворота, еле увидал недвижно черное пятно на черныхворотах.
Санька глядел вслед казаку. Толпа снова стояла против проулка. Офицерторчал над толпой, избочился на коне. Вон несут, тычут что-то вверхофицеру. Санька видел, как блеснул большой будильник. Офицер взял в руки ивдруг замахнулся и с размаху шаркнул будильник.
- Го! - крикнуло, покатилось по толпе, все смотрели на офицера. Санькаотстал от стены, засунул в карманы руки и пошел по проулку прочь. И спиналовила все звуки сзади - до угла бы, до поворота! - думала голова, и глазазнали, какой ногой ступит за угол.
Санька уж подходил к углу - четыре раза ступить, и не в ухо, во всетело сразу ударил крик оттуда, из-за угла, рык с кровью в глотках, иоступилась нога. И вдруг топот дробный за углом, и вылетел человек безшапки, и глаза, как вставленные, одним мигом его видел Санька, и следомвразброд, кучей топали, свистели, пронеслись. Санька отвернулся и быстрошагнул дальше, дальше, за угол. Бросают что-то с балкона, валят кучами ивнизу ревут, скачут - чего это скачут на одной ноге? Это брюки валят из"готового платья" - надевают брюки, скачут. И вдруг глаза упали вбок, накрай тротуара - человек лежит, ту��ей вмяк в камни. Искал лица - изкровавого кома торчали волосы - борода, и вон белая ладонь из лоскутьев. УСаньки глаза хотели втянуться назад, в голову, пятились и не могли отойтиот крови. Идет какой-то, шатается, раскорячился, тугие ноги: штанов много,и вдруг стал над этим. Санька видел, как мигом вздернула лицо ярость.
- А, жидовская морда! Жидера, твою в кровь - веру, - и железной трубойс двух рук с размаху ударил в кровавое мясо, где была голова, и молотил, ибрызгало красное, вздрагивало тело. - У! Твою в смерть...
Санька глядел, куда, куда выйти, и рука вздрагивала под подбородком,где держал воротник.
- Стой, где ты такой достал, т-твою в петуха!
Кто-то дернул сзади за локоть. Санька не оглянулся, высвободил руку ишел, шел наискосок, вон, туда, в улицу, вон с Круглого базара, и ноги
