Виктор Вавич - страница 196

У Нади колом стало дыхание и глаза похолодели. Стояла, глядела наАннушку. Аннушка покачивала головой, руки под фартуком.

- Ступай, полюбуйся-ка! - и Аннушка отступила к кухне.

Наденька не помнила; будто одним шагом пролетела коридор. Толкнуладверь. Какой-то непонятный человек, приземистый, серый, поднимался тихо состула, голова в плечи, и смотрит - нацеливается, - Наденька раскрытымиглазами глядела на него миг, как на Филиппа - в кого он обратился? - ивдруг дернулась назад.

- Э! Стойте, стойте! Куда? Мадамочка! Надя рванулась в коридор. Наместе Аннушки темной тушей стоял городовой.

Наденька прислонилась к стене, закрыла лицо руками.

Попахивает

БЫЛ день рождения Варвары Андреевны. Виктор в двенадцать часовпозвонил у дверей. Горничная взяла визитную карточку, а Виктор стоял вприхожей, прижимал к шинели укутанную в бумаги корзинку цветов - за три днязаказал в цветочном магазине.

"Выйдет? Не выйдет?" - гадал, прислушивался Виктор.

Горничная вернулась.

- Поставьте сюда, - и указала на столик в гостиной.

Виктор на цыпочках шагнул и осторожно поставил корзинку. Старалсяпограциознее, а может быть, смотрит тайком. Любит это.

- Просили вечером, в девять, - сказала горничная, когда Виктор,нахмуренный, брал фуражку. Горничная как-то глазами на пол шмыгнула, ибудто вроде улыбочки у подлюги. А потом набралась деревянности и прямо влицо: - К чаю просили, - и взялась за дверь.

"Наверно, уж дошло что-нибудь", - думал Виктор, и ступеньки и коверкрасный злыми глядели, проклятые.

- А я вовсе не приду, - говорил сердито Виктор и хоть не хлопнул, а совсей силы придавил за собой дверь.

"Нафискалил, прохвост", - думал про Сеньковского.

А в участке сразу насунулся Грачек, за плечо, за рукав отволок молча кокну, глухо спросил:

- Тиктину Надежду знаешь? В лицо опознаешь? - и глядит поверх головы ив сторону и скулами шевелит.

- Опознаю.

- Она тебя видела?

- Да.

Грачек мотнул шинелью на повороте.

"Да ведь это старуха, старуху Тиктину я знаю, Надежды-то не было, чтож я?" - хватился Виктор, но Грачек уж завернул в коридоре туда, в свойкабинет. Неловко бежать сзади, как мальчик, "дяденька, соврал, соврал я,похвастал", - а черт с ней! - Виктор плюнул в пол, хотел скинуть, повеситьшинель - из коридора Сеньковский и уж издали тревожно, спешно рукой зовет.Виктор надуто шел - фискал, сволочь!

- Сам велел, идем.. Там дырка в матовом стекле, ты гляди. Она противдырки как раз посажена. Если она, - говорил в ухо на ходу Сеньковский , -стукнешь в дверь два раза. А нет - стукни три, а он все равно крикнет:нельзя, обождите. Понял? И сейчас же уходи, чтоб она тебя не видела.

Виктор хмуро мотнул головой.

- Тихо! - шептал Сеньковский. - Вот гляди, - он направлял рукойВикторов затылок. Виктор резко отмахнулся головой. Он видел в профильдевушку какую-то, вглядывался - "первый раз вижу!" - злился Виктор.

- А вот это вам знакомо, госпожа Кудрявцева? Нет? - слышал Викторголос Грачека и видел его рукав и картонку фотографической карточки, идевушка сейчас же повернулась на карточку и прямо en face стала виднаВиктору, и вдруг Виктор узнал! - узнал старика Тиктина. Нахмурилась-то,нахмурилась на карточку! Только бороду - и он. Кричал-то: бол-ван! - иВиктор, не жалея пальца, трахнул два раза по раме.

- Обождать! - крикнул Грачек.

Виктор, топая, прошел в дежурную. Сеньковский стоял у барьера.

- Ты уходи совсем из участка на час на целый, сам велел. Викторсердито глядел мимо Сеньковского, будто и не слышит, однако прошел к выходуи бросил за собой дверь.

- Здесь не Московский! - крикнул сверху Сеньковский. Виктор еще крепчехлопнул наружной дверью, и задребезжали стекла, парадные, мытые.

- А к чертовой рвани матери!

В половине десятого Виктор на извозчике подкатил к полицмейстерскомудому, запыхавшись, вбежал на лестницу. Он стоял перед дверьми. Топнул поковрику и повернул назад.

Спустился до пол-лестницы, повернул, подошел с разгону к дверям иударил пальцем в кнопку звонка.

В прихожей он уж слышал голоса, чинное звяканье посуды. Виктор вошел:полицмейстер, Грачек, Сеньковский, чиновники из управления, какие-то дамышикарные. Виктор шел к ручке, к Варваре Андреевне.

Варвара Андреевна стояла с чайником в руках и издали замахаласвободной рукой.

- Опаздывать невежливо! - и мотала назидательно головкой. - Это что?Уездная важность?

Руку дала левую, глядела в чашки.

Горничная посадила Виктора рядом с каким-то мальчиком в матросскойкурточке.

- Господин Вавич! Угощайте соседа, - говорила через стол ВарвараАндреевна, - вы не в отдельном кабинете.

Вавич покраснел до слез. Сеньковский сощурился через стол.

- Да-с, - бубнил Грачек, - а та, вот что на похоронах была, бомба какбы, вот что вы говорите моя-то - это вестовая была. Предупредительная.

- Вот видишь, - говорила Варвара Андреевна, - Адам Францевич всегдавсе наперед... Колдун! - кивнула она Грачеку и улыбнулась приветливо.Грачек наклонился и весь пошел щелками.

- Так-с! - и полицмейстер откачнулся на стуле, поглядел на дам. -Значит, теперь пойдут настоящие!

- Да-с, да-с, да-с, - Грачек искал глазами по столу, соседка протянуласыр. - Да-с, скоро и образчик, Бог даст, получим.

- Ужас какой! - говорили дамы. Обводили всех глазами.

Полицмейстер довольно улыбался и улыбкой показывал дамам на Грачека.Грачек укладывал сыр на бутерброд, смотрел в стол.

- А эта, сегодняшняя? - и полицмейстер глянул на дам - слушайте мол.