Обещать – значит жениться - страница 31

– Готовы встать на коньки? – спросил Гейб, когда они подошли к катку под открытым небом.

Под льющуюся из динамиков классическую музыку люди всех возрастов мастерски выписывали на льду пируэты.

Переобувшись в коньки, Габриэль и Этта приблизились к краю ледяного поля.

– Ну, и насколько хорошо вы умеете кататься на коньках? – спросила она.

– Я, конечно, в этом деле не профессионал, но на ногах устоять сумею. Я когда-то занимался хоккеем.

– Хм… Ладно, давайте попробуем.

Этта ступила на лед, с напускной храбростью оттолкнулась коньком и взвизгнула, качнувшись вперед. Гейб успел схватить свою ученицу за талию, не дав упасть. И в то же мгновение ему показалось, что толпа катающихся вокруг людей словно куда-то исчезла, и во всем мире остались только он и Этта в его объятиях. Габриэль чувствовал тепло ее тела, помпон ее шапки щекотал его подбородок, ноздри дразнил аромат клубники.

Этта попыталась отклонить корпус назад, снова чуть не потеряла равновесие и вцепилась в руку Гейба.

– Просто держитесь за меня, и тогда вы не упадете, – посоветовал он.

Ее широко распахнутые глаза встретились с его глазами, в них мелькнула неуверенность, смешанная с огнем желания.

– Я… Вы… Что со мной происходит? – спросила она тихим дрожащим голосом, полным страдания.

– То же самое, что и со мной, и это нормальное чувство. В том, что нас влечет друг к другу, нет ничего плохого.

– Я так давно не ощущала подобного и не уверена, что это ощущение мне нравится.

– Я – не Томми. Я никогда вас не обижу.

– Знаю, но…

– Все в порядке. Я не хочу на вас давить. Как бы вы ни решили распорядиться этим влечением, я приму любой ваш выбор, – улыбнулся Гейб.

Она рассмеялась чуть дрожащим голосом.

– Значит, черт возьми, все по-прежнему зависит от меня?

– Да.

– В таком случае давайте кататься.

Снегопад закончился, и солнечные лучи вспыхивали бликами на гладкой поверхности катка. Гейб, поддерживая свою ученицу, скользил вместе с ней по льду, со смехом объясняя, как правильно стоять на коньках. Его теплая рука уютно лежала на талии Этты, в его глазах горела страсть, отчего у Этты перехватывало дыхание, а сердце наполняла радость.

«У Габриэля хватает искренности признаться в своем влечении», – подумала Этта и вдруг поняла, что устала притворяться безразличной. Да, их тянет друг к другу: каждое движение – словно скрытый намек, в каждом слове – чувственный подтекст, с каждым прикосновением пульс все больше ускоряется, желание возрастает. А Гейб разжигает его все больше, дразнит ее, поощряет, не сводит с нее пылкого взгляда, и не хочется думать о том, что это может оказаться очередной ошибкой.

Всю жизнь Этта верила в то, что ей внушали приемные родители: что она по своей натуре порочна, запрограммирована поступать нехорошо, что ее инстинкты сбивают ее с пути истинного.

Ее роман с Томми доказал, что они были правы. Но Гейб совсем не такой, как Томми, да и Этта больше уже не та девочка-подросток.

– Думаю, теперь ты готова прокатиться и без моей поддержки, – заявил Габриэль.

Этта сосредоточилась, оттолкнулась коньком и негромко вскрикнула от радости:

– У меня получается!

– По этому поводу стоит выпить стаканчик венского пунша, – ухмыльнулся граф. – Встретимся в центре катка.

Несколько минут спустя Этта сжимала в руках горячую кружку и потягивала мелкими глотками смесь чая, сахара, рома и коньяка.

Гейб отсалютовал своей кружкой:

– За новый опыт!

Этта кивнула и, чувствуя, как все внутри сжимается от страха, мысленно сказала себе: «Или сейчас, или никогда!»

Осторожно балансируя на льду, она поставила свою кружку на прилавок киоска, затем взяла кружку из рук Гейба и поставила рядом со своей.

– Я хочу попробовать еще кое-что. – С этими словами она прижалась губами к губам графа, обняв его за шею.

Впервые в жизни Этте показалось, что время остановило свой бег, а ее словно увлекает в огромный водоворот. Она разомкнула губы, и Гейб тут же углубил поцелуй, обхватив ее за талию и прижав к себе еще теснее.

Когда их поцелуй, наконец, прервался, Габриэль, не убирая рук с талии Этты, прошептал:

– Не желаете ли еще чего-нибудь новенького?

– Хм… А вы можете мне в этом помочь? – Этта шутливо захлопала ресницами.

– Идем, – просто сказал Гейб.

В неуклюжей спешке они переобулись и пошли по улицам Вены, на которых уже начинал хозяйничать вечер. Огни рождественских гирлянд выглядели еще волшебнее на фоне темнеющего неба. Лицо у Этты так сильно горело, что она с удивлением подумала, почему вновь пошедший снег не испаряется, касаясь ее пылающих щек.

По возвращении в отель, едва Гейб и Этта поднялись в свой номер, она закрыла дверь, шагнула в объятия графа и подставила лицо для поцелуя. Но Габриэль, хотя и обнял ее за талию, сначала спросил с серьезным выражением лица:

– Ты уверена?

– Да. Я хочу этого. Уже много лет я такого не ощущала. Ты как-то упрекнул меня в том, что я зря пытаюсь избегать любви, общения и секса. Любовь – не для меня, но ты убедил меня, что секс стоит того, чтобы им наслаждаться. Я хочу присоединиться к числу твоих раскрепощенных, страстных подружек, которые умеют сводить все отношения к кратким романам. Так чего ты ждешь, – улыбнулась Этта. – Теперь очередь за тобой. Тебе решать.

– Ну, это вовсе не проблема.

Габриэль улыбнулся в ответ порочной улыбкой, и по коже Этты побежали сладкие мурашки.

– Давай начнем вот с чего…

Несколькими искусными движениями он расстегнул и скинул с ее плеч пальто.

– Думаю, от этого мы тоже избавимся…