Око силы - страница 35

И знаете, это метафизическое, действительно, глубокое чувство. Вероятно, именно его путают с божественным. У меня такой опыт случился, конечно, в моей деревне – все сакральные моменты у меня случались здесь. И, конечно, весной.

Как-то весной, в деревне, вдруг все стали готовиться к празднику. Светило солнце, было так светло и свежо. И это было немного необычно, потому что да не было в нашей деревне каких-то общих праздников — свадьбы-похороны только. Бывало, что на атавизмы религиозных праздников постукаются яйцами внутри семьи, когда ты маленький, соседи тебя достанут этими яйцами. И все, собственно. А тут… все вдруг стали что-то жарить-парить, бегать друг к другу в гости, а это тоже было не принято у нас, в дом заходили крайне редко, меняться листами для выпечки, просить друг друга поставить что-то в печку. Как тут было не пристать ко взрослым – что происходит?

Потому что никогда такого не было. Нет весной никаких таких праздников. Взрослые отвечали на ровно поставленный вопрос — мол, праздник. Весна.

Бабушка пекла птушечек из теста, так она ласково называла птичек, пекла она их первый и последний раз в моей жизни. Они были пресные, не для еды. Чем внимательнее я смотрю в тот случай, тем больше подробностей вижу, например, как бабушка смущенно и юно говорит деду – дедок, я птушечек напеку? А он улыбается и говорит — ну, пеки, да.

Я снова уточняю – а зачем? И мне так назидательно, как будто это самая очевидная вещь – напечем, пойдем запускать.

Я – а как это? Мне – вот напечем и пойдем.

И знаете, как это? Выходят тетки с листами на улицу, дают каждому по «птушечке» и прямо этих птичек из теста швыряют вверх, с каким-то заклинанием. Вы знаете такие присказки – летите на небо, принесите хлеба – я не помню слова. И на каждое мое приставание, мне отвечали, как ни в чем не бывало, – это солнцу, или, там, это весне. Но ведь мне хотелось узнать – а почему мы не праздновали так в прошлом году? А будем ли в следующем? Почему сейчас?

И взрослые говорили – раньше не праздновали, а теперь будем. Да, и в следующем так же. Это было очень весело и радостно, взрослые тетки куда-то ходили, чуть ли не сапожки швырять. Наготовили еды, как на похороны (для ребенка у нас в деревне это был основной праздник, поминки. Потому что грустили только на похоронах самих, а когда собирались за столом, уже не грустили, поэтому, что это для ребенка, как не праздник? Свадьбы бывали грустнее, потому что на них часто кто-нибудь ругался) – раздвинули столы, все ходили друг к другу в гости – никогда, никогда такого не было раньше. Но было здорово, как в языческой сказке. Так как таял снег, все канавы были наполнены ручьями, и можно было запускать кораблики, стараясь прогнать его до конца улицы, а, может, и перегнать на следующую. Веселый получился праздник.

А наутро, солнце светило так ярко и чисто, и мир был такой тихий и умытый. И люди всю первую половину дня были тихие и торжественные. И снова мои расспросы взрослым – что за праздник был вчера и какой же он был красивый! А бабушка сказала – так праздник-то сегодня. Вчера это были предпразднества, предвкушение и радость перед сегодня. А сегодня вот он сам. Мне показалось это нелепым - вчера было так весело, а сегодня тишина, какой же это праздник. Но Гелиос был такой красивый и ласковый, мир такой чудесный. И в меня тоже проникла эта светлая и тихая радость. Красивое человечески- божественное чувство. Со второй половины дня стали появляться улыбающиеся люди. Умиротворение можно было просто обнять.

Но вы знаете, так мне и не довелось узнать, что это был за праздник. На следующий год, как только началась весна, взрослые не знали, куда деться от моих расспросов, когда же, когда же, но на меня смотрели взглядом «отстань, ребенок». Про мои напоминания про птушечек, она говорила: «Каких тебе птушечек надо? Я и делать их не умею». Я - к деду, но он улыбался и молчал. Мне говорили разные варианты, что я не так помню, выдумываю, в общем, все то, что говорили в подобных случаях взрослые вам, и то, что сейчас вы говорите своим детям, на их волшебные переживания.

Не знаю, что за ветку мультиверса довелось мне осознать в тот год. Это самое логичное объяснение. И какое красивое – то есть, есть ветка, где люди празднуют какой-то весенний языческий праздник. В моей памяти сохранился лист календаря с датой. Я и сейчас вижу картинку календарного листа перед мысленным взором. День веселья был – двадцать пятое апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. А Праздник Умиротворения – двадцать шестого апреля. Да, в день всемирно известной катастрофы. Привязка, конечно, но это важное воспоминание, поэтому я вставляю его в эту историю.

Сейчас у нас весна, и мы обедали на улице. Что-то вроде пикника на лужайке у дома. И почему-то именно сегодня день был такой же, светлый и чистый, как после праздника. Пьем «Око силы», что еще пить в такой день?

И снова я чувствую интерес Демона ко мне. Мужской интерес. Если это почувствует моя Подруга, ей будет больно. Она и так каждую секунду боится, что все кончится. Больше тянуть нельзя. Я иду за кипятком, и зову его с собой.

Он хищно направляется за мной. Весна, что ли, ему на мозг надавила, досадливо думаю я. А может, все, вообще, не так. Может, сливаясь все вместе в одну семью, так проявляется его немужская, а человеческая любовь ко мне? Ведь близость это просто обмен красотой друг друга. Может, ему просто хочется моей красоты, и ничего инстинктивного тут нет. Как бы то ни было, я считаю, что пора объясниться.

- Да? – Демон взял чайник и прислонился к косяку летней кухни. Красивый мужчина, конечно.