Око силы - страница 36

- Ты чайник-то поставь, ошпаришься, - советую я, садясь на лавку.

Он усмехнулся, но послушался. Я злорадствую и ничего не могу с собой поделать. Моя интеллектуально-циничная едкость никогда не дает мне шанса, не долбить людей ошарашивающими новостями по голове. Он уверен, что я признаюсь ему в каких-то романтичных чувствах. А я сейчас и признаюсь. И не только в своих. И не только в чувствах. Но он точно не ожидает это услышать.

- Я – мужчина, - говорю я.

Он еще продолжает улыбаться, но я уже вижу в его глазах, что до мозга дошли мои слова.

- Да, Бабочка… - начинает он удерживать свою стройную систему мира.

- Нет, я не лесбиянка, я – мужчина, - выбиваю я основание из-под его башни.

Он ведет головой, пытаясь отмахнуться. Я спокойно жду, мне-то что? Никакая его реакция не изменит реальности.

- Я не сменил пол с женского на мужской до сих пор, потому что слишком ленив, и все это время мне не было нужды это делать, моя жизнь была одинокой, – продолжаю я, переходя на мужской род в речи. За эти годы я наловчился строить предложения так, чтобы род в них не участвовал. Если вы читаете эту историю на языке, который не имел рода глагола, например, на английском – то для вас это не имеет значения, для тех же, у кого в языке есть род, а к ним относится и мой родной язык, это понятная сложность. Если же вы читаете эту историю на языке, которая подразумевает род – вы, наверное, заметили, этот мой навык.

Он улыбается, приглашающе ждет, что я скажу, что это шутка. Какие уж тут шутки. Демон присаживается на лавку рядом.

- То есть, ты?..

- Да, транссексуал.

- Ладно, – кивает Демон, – а Бабочка знает?

Я пожимаю плечами.

- Думаю, да. Но мы вернемся, и я скажу ей тоже.

- Ладно, – снова повторяет Демон, – и ты не спишь с мужчинами? Поэтому ты отвергала… отвергал… мои ухаживания?

- Нет, не поэтому. Мне повезло, я смог понять женщин, так сказать, на своей шкуре, потому что я рос в женской среде, и воспитывался в ней, при этом сознание у меня мужское. И я знаю, как может быть больно женщине, если ее возлюбленный смотрит на кого-то другого.

Он долго на меня посмотрел. Никаких сомнений – он понял. Я отвечаю спокойным взглядом.

- О… так он… он тоже?.. В смысле, она? – это он про мою подругу.

- Да. Твой любовник – женщина.

Демон долго выдохнул.

- Я думал, что он просто женственный гей.

- Нет, это чудесная женщина. Которая боится моргнуть и упустить момент счастья с тобой.

- Почему? – искренне не понимает он, – ведь вы нужны мне больше, чем я вам.

Я смеюсь. Каждый человек, когда вступает в искренние отношения, когда начинает получать радость от этих отношений, считает, что ему дают больше. Если вдруг вы всерьез считаете, что вы пластаетесь ради людей, которые делают ради вас меньше – уходите. Рядом с вами не те люди.

Может, объективно это и не так, но если вы, по вашим ощущениям, получаете радости от других меньше, то вы живете в неправильном месте.

- Это нормально, это говорит только о том, что ты искренний и порядочный человек. Нам повезло нуждаться друг в друге взаимно.

- Почему меня тянет к тебе тоже? Я всегда считал, что я бисексуален.

Он задумался.

- Или я теперь гей? Я с ним… ней, потому что он выглядит, как мужчина, а тянет меня к тебе, потому что ты ведешь себя, как мужчина?

- Не знаю, но если тебя не отталкивало то, что у меня женское тело, то, наверное, не оттолкнет и женское сознание.

Отвечаю я, но на самом деле – да откуда я знаю? Пусть сам разбирается. Я, вообще, тела не учитываю в своих оценках. Так часто я вижу девочек в мужских телах, которые не осознают, что они девочки, хотя если про них рассказывать, – и я часто такое практикую, – не упоминая их физический пол, то слушатели будут уверены, что я рассказываю про женщину. Мужчины в женских телах, чаще всего, осознают себя лучше, хотя есть, конечно, и случаи неосознанности. Может, потому что женский мозг физиологически больше расположен к рефлексии. Поэтому, мужчине, мужскому сознанию, легче с ним понять себя.

Я поднимаюсь с лавки. Он тоже.

- Чайник возьми, – напоминаю я.

Он все еще ошеломлен, но он послушно берет чайник и идет за мной. У него нет женского, стрессоустойчивого мозга, и более психологически устойчивой к стрессам женской гормональной системы.

- Как я рада, что у вас все хорошо, – улыбается мне Бабочка, провожая взглядом Демона.

Но я чувствую, что она встревожена. Это не радость, это испуганный вопрос. Она хочет знать – все ли у нас хорошо. Слишком уж было видно мужскую хищность в движениях Демона, когда он пошел за моим другом.

- Я не знаю, я только надеюсь, – улыбаюсь я.

- Да, наверное, нам девочкам, только это и остается. Ой, извини, – вспыхнула она.

Я смеюсь.

- Я не хотела, я не имела в виду… я не считаю, что ты…

- Нет-нет, спасибо. Я – женщина, – признаюсь я. Когда-то нужно. – Не гей, я – женщина. Только заперта в другом теле.

- О! – Бабочка понимающе кивает.

Какая она чудесная, как быстро она все поняла! И почему я раньше ей этого не сказала? Потому что я ненавижу свой недуг, и все эти годы так и не смогла примириться с ним. Я не знаю, как мой друг с этим живет. Даже невозможность говорить о себе в женском роде угнетает меня. Я, конечно, научилась выстраивать предложения так, чтобы род не мешал речи.

- Да, вот такая у нас с нашим Писателем беда, – говорю я.

Бабочка несколько секунд смотрит на меня. Как будто они это не обсуждали. И снова понимающе кивает. Я знаю, что она сейчас переоценила все, что между ними было, и поняла все глубже. Я хорошо понимаю женщин, потому что сама женщина, но так и не смогла за все эти годы понять мужчин. Хотя я и росла в мужской среде.