Пикник у Висячей скалы - страница 29
— Насколько я могу судить, никаких серьёзных повреждений, — сидя на коленях над Майком, сказал доктор МакКензи. — Лодыжка сильно ушиблена. Возможно, он упал где-то на Скале. И лёгкий солнечный удар. Главное отвезти его как можно скорее домой и положить в постель.
На импровизированных носилках, сделанных из подходящего для любых целей коврика из двуколки (одна сторона с леопардовым узором, а другая — блестяще-чёрная водонепроницаемая) и двух молодых деревцев, Майка мастерски подняли на повозку.
— Тут справлюсь сам, молодой человек. Я уже тридцать лет их вожу, он не выпадет на дорогу.
Он был удивительно резок и умел, и необычайно мягок, для человека которого подняли среди ночи к жене пастуха и который боролся с неохотно выходящим девятифунтовым.
Альберт сел на арабского пони и повёл Лансера за повод, к большому недовольству великолепного коня, которому пришлось медленно плестись перед двуколкой. Было около полуночи, когда небольшая процессия оказалась на подъездной аллее Лейк Вью. Полковник, которому несколько часов назад из Вуденда отправили сообщение, ходил взад-вперёд у ворот с керосиновой лампой в руке. Его жена, узнав, что Майк благополучно возвращается домой, позволила себе прилечь. Доктор МакКензи — старый друг семьи, выглянул из двуколки:
— Полковник, ничего серьёзного: растяжение лодыжки и порез на лбу. Сильный шок.
В прихожей с вёдрами горячей воды и свежим бельём ждала горничная. Майкла уложили в постель с пуховыми одеялами и грелками. После глотка тёплого молока он на мгновение открыл безумные глаза.
— Мальчик пережил нечто ужасное, — подумал доктор. А вслух сказал: — А теперь, полковник, помните, — ему нужен полный покой: никаких посетителей и вопросов. По крайней мере, пока он сам не начнёт говорить.
— Что я действительно хочу знать, — зашипел полковник, — так это какого дьявола Майк делал всю ночь на Висячей Скале один?
После дня, проведённого в чередующихся приступах гнева и страха, он готов был взорваться.
— Чёрт бы тебя побрал, Кранделл! Что за вздор ты нёс вчера вечером о том, что Майк остался ночевать в Вуденде?
— Ну же, полковник, — прервал его доктор, — бесполезно плакать над пролитым молоком. Мальчик жив и здоров, и сейчас в своей постели, это самое главное. Что касается Кранделла, то вам повезло: он не терял времени и сразу отправился за помощью.
Альберт с каменным лицом пинал носком ботинка ножку столового буфета.
— Я расскажу, как всё было. Ваш племянник захотел поехать в пятницу на «Поляну для пикников» чтобы ещё раз поискать тех девчонок. Да, я тоже не знаю зачем. Когда пришло время возвращаться, он ещё ходил по Скале и сказал, что не поедет домой. Я сделал всё чтобы он передумал. И если вы мне не верите, то можете поискать себе другого кучера.
После паузы в несколько секунд, за которую Альберт успел попрощаться с арабским пони, кобом, протереть напоследок Лансера и уже искал новую работу в неизвестных краях, полковник протянул ему руку. С чувством похожим на жалость, Альберт увидел подрагивающую руку усталого старика.
— Вы верите мне?
— Верю, Кранделл… ты нас чертовски напугал. Пойди лучше поужинай курицей.
— Я сначала посмотрю, как там лошади, а потом перекушу перед сном.
— Может виски?
— Не надо. Я пойду. Доброй ночи, сэр. Доброй ночи, док.
— Доброй ночи, Кранделл, и спасибо за помощь сегодня.
— Вы были правы на счёт Кранделла, доктор. Он хороший мальчик, грубый как сапог, но было бы чертовски жаль его потерять, — сказал полковник, наливая себе выпить. — Это ожидание новостей, просто вывело меня из себя. Уж лучше на линии огня. Будете со мной виски?
— Нет, спасибо, никакого алкоголя пока не доберусь домой и не переоденусь в халат. Жена всегда оставляет мне ужин.
Он взял свою маленькую чёрную сумку и стал надевать кожаные перчатки для езды.
— Здесь неподалёку работает одна медсестра. Я пошлю её к вам утром, если миссис Фитцхьюберт не против? Хорошо. Я свяжусь с вами через день или два. Если понадобится, можно и раньше. А пока я дам все необходимые указания медсестре.
Полковник Фитцхьюберт постоял в прихожей, глядя как исчезает в темноте двуколка и погасил лампы. Из приоткрытой двери комнаты Майка виднелся тусклый ночной свет; в кресле, сняв туфли, дремала горничная. Полковник надел ночной колпак и направился в кабинет для исполнения ежевечернего ритуала по смене даты на календаре, стоявшем на рабочем столе. Суббота, 21 февраля. Святые небеса! Сейчас утро воскресенья! Воскресенье, 22 февраля. Прошла ровно неделя с того ужасного происшествия на Висячей скале.
После того как Альберт сходил к лошадям, он не раздеваясь упал на свою неразобранную складную кровать и заснул. Казалось, он едва положил голову на полушку как уже полностью проснувшимся, смотрел в маленький, светящийся серым квадрат окна. Вчерашние события больше не затмевала физическая усталость и все части головоломки становились на свои места. Кроме одной. Но что это за часть и куда именно она должна подойти? Лучше начать с начала, когда он нашел Майка лежащим на кочке в субботу утром. Как далеко он забрался прежде чем упал и повредил лодыжку? Может он вернулся к лавру и снова начал оттуда? Эти дурацкие бумажные флажки…! В следующую минуту Альберт уже выскочил из постели и натягивал ботинки.
В каштанах ещё спали птицы, когда он пересёк мокрую от росы лужайку и беззвучно проскользнул через боковую дверь в тёмный, с закрытыми ставнями дом. У комнаты Майкла тихонько сопела горничная. Из комнаты Фитцхьюбертов напротив — доносился ритмичный мужской и женский храп. Одурманенный лекарствами Майк лежал на спине и постанывал. Его изрядно порванные и испачканные ездовые брюки висели на спинке стула у края кровати. Альберт зажег спичку и осторожно запустил руку в карманы. Слава богу, кожаная записная книжка была всё ещё там! Он поднёс её к окну и в тусклом свете принялся страница за страницей рассматривать небрежные записи. Они начинались с марта прошлого года, со встречи где-то в Кэмбридже, затем шел рецепт от хандры, выписанный из «Загородной жизни». Заметка — не забыть позвонить ни счёт теннисной ракетки. И наконец, напротив страницы с единственной записью — «Глистогонные средства», он обнаружил то, что искал. Кривыми заглавными буквами карандашом было выведено:
