Миры Филипа Фармера. Том 18. Одиссея Грина. Долгая - страница 44

От нападений диких собак никто не погиб, но шрамы появились почти у всех. Только Госпожа Удача ухитрялась оставаться невредимой. Каждый раз, услышав отдаленное завывание, она взбиралась на мачту и не спускалась, пока опасность не проходила.

Сегодня беглецов никто не беспокоил. Все расслабились, занявшись болтовней и радостным поглощением не слишком-то вкусного, но зато питательного мяса хубера. Миран стоял на капитанском мостике, глядя на солнце через секстант. Прибор был найден в шкафчике, вместе с несколькими картами Ксардимура. Хотя карты были расположены в алфавитном порядке — по буквам неизвестного беглецам языка, — Миран оказался вполне в состоянии мысленно сопоставить их с картами, оставшимися на «Птице удачи». Он перечеркнул незнакомые названия и надписал сверху другие, килкрзанским письмом. Сделал он это исключительно по настоянию Грина, который не слишком доверял переводу Мирана и хотел иметь возможность читать карты сам. Кроме того, Грин заставил толстого торговца научить его и Арму пользоваться неуклюжим и усложненным, но точным секстантом.

Через несколько дней после того как Грин и его жена начали учиться обращению с навигационными приборами, произошел случай, который заставил Грина принять дальнейшие меры по обеспечению собственной безопасности. Они с Мираном стояли на корме с пистолетами наготове, а Арма тем временем направила яхту к стаду хуберов. Они собирались прибегнуть к своему обычному приему — гоняться за стадом, пока животные совсем не устанут. Как только они приблизились к огненно-рыжему жеребцу, мчащемуся бешеным галопом, Грин поднял пистолет. В этот момент Алан заметил, что Миран тоже прицелился, но при этом шагнул назад, оказавшись сбоку и позади Грина. Грин, который очень нервно относился к напрасной трате боеприпасов, повернулся предупредить Мирана, чтобы тот не стрелял, пока не увидит, что он, Грин, промахнулся. И тут он заметил, что дуло смотрит ему в затылок. Грин отчаянно дернулся в сторону, будучи убежденным, что сейчас ему вышибут мозги, прежде чем он успеет хоть рот открыть. Но Миран, увидев такую бурную реакцию, опустил пистолет и недоумевающе спросил у Алана, что это он делает.

Грин не ответил. Вместо этого он забрал у Мирана пистолет, который тот не слишком крепко держал, и спрятал его в шкафчик. Ни он, ни торговец больше не упоминали об этом случае, и Миран не спрашивал, почему ему с этого времени больше не разрешали стрелять. Это убедило Грина, что бывший капитан действительно хотел его застрелить, а потом сказать остальным, что это был несчастный случай.

Чтобы предупредить дальнейшие попытки «несчастных случаев», Грин сказал Арме, что если как-нибудь темной ночью он исчезнет, пусть она проследит, чтобы некую личность пристрелили и выбросили за борт. Он не стал называть имя «некоей личности», но намекнул на то, что это мужчина, а поскольку кроме самого Грина единственным мужчиной на яхте был Миран, не было никаких сомнений, кого именно Грин имел в виду. С этого времени Миран постоянно улыбался, шутил и всячески выказывал свою готовность к сотрудничеству. Тем не менее Алан не раз ловил на его лице хмурое и задумчивое выражение. Торговец держался то за стилет, то за сумку с драгоценностями, которую носил за пазухой. Грин догадывался, что Миран обдумывает, что будет делать, когда они доберутся до Эстории.

Теперь, когда прошло две недели с того момента, когда они покинули остров, Миран следил за солнцем, а Грин ждал, пока он отойдет, чтобы самому проверить результат. Если его. расчеты были верны, Эстория находилась от них за две сотни миль строго на восток. Если они смогут поддерживать среднюю скорость двадцать пять миль в час, то доберутся до ветрозащитной стены Эстории примерно за восемь часов.

Толстый торговец оторвался от секстанта и отошел к кокпиту, где лежали карты и разные записи. Грин тоже взялся за секстант, провел самостоятельные наблюдения, потом последовал за Мираном на узкий кокпит.

— Мы согласны, — сказал Грин, указывая кончиком карандаша на красную точку на карте. — Мы должны будем увидеть этот остров через четыре часа.

— Да, — ответил Миран. — Это старый ориентир. Он стоит в ста милях к западу от Эстории еще со времен моего деда. Когда-то он был блуждающим островом, но давным-давно перестал двигаться и стоит на одном месте. В этом нет ничего необычного. Каждый капитан знает эти неподвижные острова, разбросанные по всему Ксардимуру, и каждый раз, когда еще один из скитальцев оседает на одном месте, на картах появляется новая отметка.

Миран помолчал, потом добавил несколько слов, от которых сердце Грина забилось быстрее:

— Необычное в этом острове только то, что он остановился не сам по себе, а его остановили эсторианцы своей магией. И с тех пор магия так и удерживает его на месте.

— Что ты имеешь в виду? — нетерпеливо спросил Грин.

Светло-голубой круглый глаз Мирана недоуменно глянул на Грина:

— А что ты имеешь в виду? Я имел в виду то, что сказал, и ничего больше.

— Я имею в виду, что за магию они пустили в ход, чтобы остановить остров?

— Они построили некие особые башни на пути у острова, и когда остров двинулся обратно, они окружили его, поймали в ловушку, и придвинули другие башни, чтобы не дать ему отступить. Эти башни быстро передвигались на многочисленных, хорошо смазанных колесах. Когда круг замкнулся, остров больше не мог двигаться. С тех пор он больше не шелохнулся.

— Эти башни меня очень интересуют. Откуда эсторианцы узнали, как можно остановить остров? И если им удалось сделать это с одним островом, почему они не стали останавливать другие?