Вперед, русичи! - страница 38
И такая возможность представилась почти сразу. Еле дотащив куль и сбросив его с плеч, он повалился тут же, тяжело дыша.
– Лиха беда начало, – балагурил Митрофан, – скоро с кулем как рысак носиться будешь. А пока давай через раз. Сейчас отдохнешь, я еще один притащу, после снова пойдем вместе. Годится? – и, не дожидаясь ответа, пошел к выходу.
Поняв, что такую возможность упускать нельзя, Павел быстро поднялся и пошел на кухню. Она была совсем рядом. Здесь по-прежнему царила суматоха. И на него, к тому же присыпанного мукой, вовсе никто не обращал внимания.
Уже смелее, чем прошлый раз, он поднялся по лестнице. Вошел в знакомый и такой же пустой коридор и пошел по направлению к залу.
– Стой! Куда! – вдруг раздался за спиной громкий окрик.
Павел обернулся и увидел, как к нему приближаются двое стражников. Недолго думая, он бросился бежать.
– Держи его! – громогласно раздалось за спиной.
Он бежал, забыв обо всем: об усталости, о только что принесенном мешке, о Ерохе, о Даше, о своем веке. Лишь одна мысль пульсировала в голове: только бы кресло было на месте. Тяжелый топот и крики стражников раздавались позади, не отдаляясь, но и не приближаясь.
Вот она и дверь. Распахнув ее, он выскочил в зал и тут же увидел привлеченных криками новых стражников, которые выскочили ему наперерез. Павел заметался. Путь к кабинету Грозного был отрезан. Позади, в дверях, тоже показались бежавшие за ним стражники. Он кинулся вправо, но и оттуда в зал выбежали дворовые, привлеченные шумом. Оглядевшись, он понял, что у него остался единственный шанс, чтобы не быть пойманным. И, не раздумывая больше, что было сил бросился вразрез между смыкающимися преследователями.
На какой-то миг он оказался быстрее. Ближайший страж успел схватить его за рубаху, но удержать не смог. Павел буквально проскользнул между двумя здоровенными стражниками и бросился к первой попавшейся двери.
К счастью, это была не комната, а какой-то очередной длинный коридор. Не теряя времени, пока стражники разворачивались, мешая друг другу, он бросился вперед. Один поворот, другой, как вдруг послышался новый непонятный звук. Павел остановился, прислушался и понял. Все кончено! Позади уже раздавался топот стражников, скрытых от него поворотами коридора, но впереди слышался такой же топот. Никаких дверей не было. Скорее всего, он попал в переход, ведущий из одного здания в другое.
«Все», – обреченно подумал Павел и, враз обессилев, прислонился к стене. Но она вдруг подалась под ним. Не удержавшись от крика, он начал падать куда-то, как ему показалось, сквозь стену. Его подхватили чьи-то руки и втянули внутрь.
– Тихо! – прямо в ухо предостерегающе прошептал чей-то скрипучий голос.
Он с удивлением увидел, как закрылась потайная дверь, все погрузилось в темноту. Буквально через несколько секунд в коридоре раздались отчаянные недоуменные вопли и ругань. Столкнувшись друг с другом, стражники потеряли того, кого преследовали. Ругаясь, они так и не могли разобраться, куда же он делся. Павел, с тревогой вслушиваясь в эти голоса, совсем забыл о неизвестном спасителе и вздрогнул, когда позади него раздался сухой, резкий и злобный смех, от которого мороз пробежал по коже. В полной темноте чья-то рука потянула его за собой. Он безропотно подчинился.
Прошли совсем немного, остановились. Впереди открылась еще одна дверь. Войдя вместе с неизвестным спутником в комнату, Павел поначалу зажмурился от яркого света. А когда через мгновение открыл глаза и обернулся, никакой двери в стене не было.
– Хорош, хорош, – услышал он уже знакомый скрипучий старческий голос.
Повернувшись, обомлел от неожиданности. Перед ним стояла древняя старуха довольно высокого роста со всклоченными седыми волосами, обмотанная какими-то ремками с засаленными мешочками, висящими наподобие бус у шеи.
– Хорош, хорош, – повторила она и вновь рассмеялась своим жутким смехом. – Ловят, а не поймали. – Уродливо гримасничая, она подмигивала ему красными слезящимися глазами.
«Ведьма! Баба-яга! Полоумная!» – пронеслось у него в голове. И будь возможность вернуться к стражникам в коридор, он, наверное, сделал бы это, если бы ноги не стали ватными от испуга.
– Садись, касатик, садись, – продолжала гримасничать старуха, – я на тебя полюбуюсь.
«Хорошо, что не на лопату садиться», – отметил Павел, буквально упав на лавку и не отводя взгляда от старухи.
– А то им Софья старая стала. Софья плохая стала, ненужная. Будто этот козел моложе! Да он ни в травах, ни в заклинаниях ничего не смыслит!
«Точно полоумная», – утвердился в своем мнении юноша, прислушиваясь к ее причитаниям. Но уже вскоре изменил свое мнение. Перестав радостно приплясывать и гримасничать, она уселась напротив и посмотрела на него долгим внимательным взглядом слезящихся глаз.
– Так что, касатик, почитай, что я тебя от лютой смерти спасла. Быть бы тебе сейчас на дыбе за злодеяния свои.
– За к-к-какие такие злодеяния? – несколько заикаясь, спросил он.
– Ой ли, – засмеялась старуха, – и не знаешь? А чего ж тогда по коридорам бегал?
– Но я и вправду ничего плохого никому не сделал. А бегал с перепугу, раз гнались за мной.
– Ужель и трон колдовской не твой? – с тревогой спросила старуха.
– Кресло-то… – Павел смутился. – Трон мой. Но кому от него вред-то?
– Слышь, касатик, – повеселела старуха, – ты передо мной не таись. Ты теперь мне вроде как жизнью обязан. Я ведь и страже могу тебя вернуть, может, меня за это милостями осыпят. Только я другое удумала. Слышь сюда. – Она наклонилась ближе. – Княжича ты связывал?
