Вперед, русичи! - страница 82
– Мужики из сел в город поедут, с ними и доберемся, – коротко ответил он…
Так и получилось. Прошло немного времени, и вдали послышался тележный скрип, конский топот и негромкий людской говор. Амельян быстро договорился с крестьянами, на телегу погрузили кресло, шкуру, Павел с магнитофоном в руках вместе с охотником пошел пешком. Солнце уже поднялось довольно высоко, и на смену утренней свежести пришел летний зной.
Путь до города проходил без всяких происшествий. Павла лишь удивило то, что ни кресло, ни магнитофон, помимо брошенных любопытных взглядов, никакой реакции у крестьян не вызвали. Зато меховую шкуру они долго рассматривали, поглаживали руками, даже заспорили о качестве выделки и долго изумленно качали головой.
Бийск расположился на берегу реки. И чтобы попасть в него, пришлось спускаться по дороге, проложенной по довольно крутой стене обрыва. Сам город хорошего впечатления на Павла не произвел. Пыльный, грязный, с невзрачными домами, среди которых выделялись добротные купеческие постройки, по-видимому, последних лет. Он больше напоминал большое село в его понимании. Настоящим украшением его были, пожалуй, несколько нарядных церквей с золочеными куполами.
Ему, видно, еще и повезло, что попал он сюда не в дождливую погоду. Кругом сушь, но телега местами объезжала или с трудом выбиралась из непросыхающей грязи. Местность была прибрежная, низменная, болотистая. Как только попадали в тень, так донимали комары. Наконец телега остановилась у ворот какого-то дома.
– Приехали, – бросил Павлу охотник. – У Степана остановимся.
И они, поблагодарив крестьян, сняли с телеги кресло, положили на него шкуру. Амельян начал стучать в ворота, за которыми после громкого лая собак послышался чей-то глухой голос:
– Чего надо?
Ворота распахнулись, и в них появился двухметрового роста мужик с широченными плечами и топором в руке. От его сурового взгляда Павел даже оробел. Но тот, увидев охотника, вдруг радостно улыбнулся.
– Амельян? Никак с Морозовым опять собрался? Заходи! Новостями хоть поделишься. Плотничаю я тут, – добавил он, кивнув на топор. И тут же, обернувшись во двор, крикнул: – Варька! Накрывай на стол. Гости у нас.
На Павла он больше не обращал никакого внимания, приняв как само собой разумеющееся, что этот чудно одетый паренек – попутчик Амельяна. Затащив кресло во двор, они прошли в широкую светлую горницу. В доме уже хлопотали женщины, накрывая на стол. Помогала им девчушка лет двенадцати. Она ежеминутно бросала на Павла любопытные взгляды.
А тому было не до хлопот и суеты. В другое время он, конечно, был бы более внимателен даже к обстановке дома, ведь не каждый же день удается побывать в девятнадцатом веке. Но сейчас все его мысли были заняты тем, как быстрее добраться до Сростков, до той неизвестной девушки, которая так похожа на Дашу.
После обеда Амельян с хозяином ушли в город. Как понял Павел, часть каравана уже сегодня переправится через Бию, другая – рано поутру. И на рассвете тронутся в горы. Амельян, как сказал сам, пошел пристраиваться к делу. Он звал с собой Павла, но тот отказался, сославшись на усталость. На самом же деле он просто не хотел ходить по городу и своим видом вызывать удивление у окружающих. Да и на всякие расспросы отвечать не хотелось.
Ему отвели комнату в доме, но спать тоже не хотелось. Он так и бродил из угла в угол, торопил время, а оно, как всегда в таких случаях, тянулось очень медленно.
Дуняша, эта симпатичная хозяйская дочка, несколько раз как бы ненароком заходила к нему в комнату и, не в силах скрыть любопытства, пыталась вызвать его на разговор. Но в итоге и ее рассердила замкнутость странно одетого парня, и она оставила его в покое. А Павел и в город-то не пошел, опасаясь в первую очередь не взрослых, степенно скрывающих свое любопытство, а маленьких сорванцов, которых он во множестве заметил на улицах, еще когда входили в город. Отправление купеческого каравана к монголам было, конечно, большим событием для небольшого сибирского городка. И ребятня старалась успеть всюду. Стать одной из диковинок ему никак не хотелось.
День прошел без каких-либо событий. Лишь ближе к вечеру в дом вернулись Амельян, хозяин и еще какой-то мужик. Как понял Павел, именно в «его команде» предстояло ему и Амельяну отправляться в путь. И не странный костюм паренька, не машина времени, а все та же меховая шкура вызвала у Ефима – так звали мужика – восхищенный и даже завистливый взгляд.
Он долго мял ее в руках, цокал языком, а затем начал выспрашивать Павла, где он такую диковину добыл. И тот, чтобы отвязаться от назойливых вопросов, неожиданно для всех вдруг подарил ее Ефиму.
– Раз уж вместе едем, – сказал он, – берите ее себе. Дарю. Мне все равно тяжело с ней таскаться.
Мужик аж опешил от таких речей. Но тут же, схватив и сворачивая шкуру, рассыпался в благодарности.
– Вот спасибо-то. Вот хорошо-то. Оно, конечно, несподручно с такой поклажей таскаться. А я ее к делу пристрою. Тебе и местечка на телеге выделю, не сумлевайся. Ходок-то ты, видать, не знатный. Так что лучшее место будет. Уж я своему слову хозяин.
Приговаривая, Ефим, забыв о своих вопросах, быстро засобирался из дома, боясь, как бы странный парнишка не передумал.
– Царский подарок, – хмуро заметил Амельян и неодобрительно покачал головой, глядя на Павла. Он понимал, что шкура эта диковинная дорого стоит, и в любом другом случае вмешался бы, чтобы остановить парнишку и не допустить такой сделки. Но не хотелось с самого начала ссориться с Ефимом, морозовским приказчиком, под началом которого ему предстояло работать. А на шкуру он и сам поглядывал, охотник он был опытный, а такого зверя еще не видывал.
