Том 3. Поэмы 1905-1922 - страница 51

«Рейс тумам донья».
Али
В Председатели шара земного
Посвящается за стаканом джи-джи.
Страна, где все люди Адамы,
Корни наружу небесного рая!
Где деньги – «пуль»
И в горном ущельи
Над водопадом гремучим
В белом белье ходят ханы
Тянуть лососей
Длинною сеткою на шесте.
И всё на «ша»: «шах», «шай», «шира».
Где молчаливому месяцу
Дано самое звонкое имя –
Ай, –
В этой стране я!

12

Весна морю дает
Ожерелье из мертвых сомов,
Трупами устлан весь берег.
Собакам, провидцам, пророкам
И мне
Морем предложен обед
Рыбы уснувшей
На скатерти берега.
Роскошь какая!
Будь человек! не стыдись! отдыхай, почивай!
Кроме моря здесь нет никого.
Море, ты слишком велико,
Чтобы ждать, чтобы я целовал тебе ручку.
Никому не нужно мое спасибо.
Купаюсь: целую морскую волну,
Море не пахнет ручкой барыни.
Три мешочка икры
Я нашел и испек,
И сыт!
Вороны – каркая – в небо!
«Упокой, Господи» и «Вечную память»
Пело море
Тухлым собакам.
В этой стране
Алых чернил взаймы у крови, дружеский долг,
Время берет около Троицы,
Когда алым пухом
Алеют леса недотроги,
Зеленой ресницей широкие.
Не терпится дереву, хочется быть мне
Зеленым знаменем пророка.
Но пятна кровавые
Троицы еще не засохли.
Перья зеленые лебедя стаей плавают по воздуху,
Ветки ее,
И золотые чернила весны
В закат опрокинуты, в немилости.
И малиновый лес
Сменяет зеленый.
В этой стране собаки не лают,
Если ночью ногою наступишь на них,
Кротки и тихи
Большие собаки.
И цыпленок, раньше чем уснуть в руке гнезда,
Бегает по нему
И ловит, полный охотничьей жажды,
Мошек и комаров.
Тебе люди шелка не дадут,
О пророк, и дереву – знаменем быть.
Пальцы кровавые лета запечатлены на зеленых листах,
Когда недотрогу неженку-розу беру знаменем.

13

Сегодня я в гостях у моря.
Скатерть широка песчаная.
Собака поодаль.
Ищем. Грызем.
Смотрим друг на друга.
Обедал икрою и мелкой рыбешкой.
Хорошо! Хуже в гостях у людей!
Из-за забора «урус дервиш, дервиш урус»
Десятки раз крикнул мне мальчик.

14

Косматый лев с глазами вашего знакомого
Кривым мечом
Кому-то угрожал, заката сторож, покоя часовой,
И солнце перезревшей девой
(Любит варенье)
Сладко закатилось на львиное плечо
Среди зеленых изразцов,
Среди зеленых изразцов!

15

Халхал.
Хан в чистом белье
Нюхал алый цветок, сладко втягивая в ноздри запах цветка,
Ноздри раздув, сладко вдыхал запах цветка,
Темной рукой за ветку держа,
Жадно глазами даль созерцая.
«Русски не знай, плёхо.
Шалтай-балтай не надо, зачем? плёхо!
Учитель, давай, –
Столько пальцев и столько (50 лет), –
Азия русская.
Россия первая, учитель, харяшо.
Толстой большой человек, да, да, русский дервиш.
А! Зардешт, а! харяшо!».
И сагиб, пьянея, алый нюхал цветок,
Белый и босой,
И смотрел на синие дальние горы.
Каменное зеркало гор.
Я на горах.
Зеркало моря находится
По ту сторону.
Отсюда Волге наперекор
Текут реки в те же просторы морей.
Воли запасы черпать где ведро?
Здесь среди гор
Человек сознает, что зазнался.
Скакала, шумела река, стекленясь волосами.
Буханки камней.
Росли лопухи в рост человека.
Струны размеров камней –
Кто играл в эти струны?
Крыльцо перед горами в коврах и горах винтовок.
Выше предков могилы.
А рядом пятку чесали сыну его.
Он хохотал,
Стараясь ногою попасть слугам в лицо.
Тоже он был в одном белье.
По саду ханы ходят беспечно в белье
Или копают заступом мирно
Огород капусты.
    «Беботеу вевять» –
    Славка запела.

16

Булыжники собраны в круг.
Гладка, как скатерть, долина.
Выметен начисто пол ущелья.
Из глазу не надо соринки.
Деревья в середке булыжных венков.
Черепами людей белеют дома.
Хворост на палках.
Там чай-хане пустыни.
Черные вишни-соблазны на удочке тянут голодных глаза.
Армянские дети пугливы.
Сотнями сказочных лбов
Клубятся, пузырятся в борьбе за дорогу
Корни смоковницы
(Я на них спал),
Тоской матерей
Тянутся к детям
Пуповиной, протянутой от веток к корням,
И в землю уходят.
Плетусь, ученье мое давит мне плечи.
Проповедь немая, нет учеников.
Громадным дуплом, пузатым грибом,
Брюхом широким
Настежь открыта счетоводная книга столетий.
Ствол (шире коня поперек), пузырясь,
Подымал над собой тучу зеленую листьев и веток,
Зеленую шапку,
Градом ветвей стекая к корням,
С ними сливаясь в узлы
Ячеями сети огромной.
Ливень дерева сверху, дождь дерева пролился
В корни и землю, внедряясь в подземную плоть.
Ячейками сети срастались глухою петлею,
И листья, певцы того, что нет,
Младшие ветви и старшие,
И юношей толпы – матери держат старые руки.
Чертеж? или дерево?
Сливаясь с корнями, дерево капало вниз и текло древесною влагой,
Ручьями
В медленном ливне столетий.
Ствол пучится брюхом, где спрячутся трое,
Долине дает второе, зеленое небо.

Первая  Назад 

51/96

Вперед  Последняя