Изгнанники. - страница 131

— Хищница ты, — беззлобно отвечал Феникс, — и защищаешь своих. Не старайся, лишнее. Против Беста никто не пойдёт. Он победил. Вчистую. Ему и решать.

Бест присел на корточки рядом со Змеем:

— Архитектор...

— Бест?

— Ты не помнишь меня?

— Я не видел тебя. Никого из вас не видел.

— А, ну да. Позови дракона. Можешь позвать?

Змей откинулся назад. Птичья песня, свистящий нежный щебет распространился из груди. Змей сощурился, улыбнувшись лишь глазами, и пробормотал: "Не зря..." Белый Дракон расправил огромные крылья. Застившей небо бабочкой предстал в полёте. Сложил эти крылья волной, гребнем от хвоста до головы и пал на четыре лапы. Бесподобный. Ни одной гонки у такого не выиграть.

— Держи за загривок, чтоб не исчез, — сказал Бест и позвал своего.

Теперь они стояли рядом, равно крупные, нетерпеливые. Змей приподнялся. Его остроносый дракон повернул ухо, скосил глаз, недоверчивый, счастливый зовом, и прислонил голову к руке.

— Давно не виделись... — прошептал Змей.

Бест на нечеловеческом языке сказал что-то своему дракону, название какое-то. Тот кивнул, фыркнул. И оба дракона согласно кивнули.

— Мой дроид проводит тебя.

— А если когда-нибудь он проводит и меня, то мы сможем повидаться, — сказала Мурена, разглядывая преображённого Змея, как и прочие, не веря своим глазам.

— Посмотри на меня, хищница, Пурпурная Рыбка, — ответил Змей голосом чистым, по-прежнему властным, — и запомни это жалкое зрелище. Пригодится. Хотя, лучше бы не пригодилось. Увидеться — рад.

"Небо и море! — думал Изумруд, наблюдая издалека светящийся, быстрый Огненный Круг под чёрной рубашкой. — Он совсем юный в сравнении со мной! Кто бы мог подумать, много старше изгнанников, но для меня — юнец..." Бест оглянулся на шестерых, опять собравшихся вместе, на Феникса... Покачал головой.

— Не медли, — сказал он Змею. — Долгий путь.

— Вижу. Спасибо, Бест.

Он встал, поддержанный красной рукой Олеандра, и сел на дракона. Задержал его руку.

— Я промолчал тебе, мой мальчик. Отвечу теперь: неправда. Не ненавижу.

Змей хлопнул дракона по шее, Бест отпустил своего, и два белых дроида, сделав круг, унеслись в облачные миры почти вертикально.

Что подобная махина может растаять до такой степени поступательно, в глубине души не поверил никто. А напрасно. Остались и стены, образовывавшие внутренний двор, не сплошь, но промежутками каменной кладки, обтёсанные, крупные камни, не связанные раствором, надёжно пригнанные. Так что, сад раскинулся в их несовершенной ограде — широкий полумесяц, кое-где открытый, в других местах заслонённый от пустынной земли. Вода забвения продолжала питать его. Но плодов с Впечатлениями уже не будет. И бассейн остался. Он будет таять ещё много лет, сотворённый Змеем независимо от башни, от себя и других теней. Изумруд сидел перед ним часами, опускал руку, разглядывал её, думал.

Морские Чудовища разбежались из затопленного подвала и большей частью погибли, хотя, как знать.

Первые дни ничего не хотелось. Даже пить. А такая коллекция! Розовыми, упавшими раковинами был отмечен путь к Великому Морю... Даже думать о будущем. Только летать среди облаков, заглядывать в рамы, чувствовать лучики на веках. Только сидеть, глядя в свободное небо.

— Откуда в тебе это?.. — как бы риторически спросил Беста Гром. — Всегда был таким или пришло однажды?

— Каким таким? Я считаю, что нужно договариваться. Разговаривать и договариваться. Так правильно. Вот смотри, Змей сделал мне подарок, предложение, хочешь, принимай, хочешь, нет. Ужасное предложение. Выбрать одну жизнь. Из вас, понимаешь? Того, кто не умрёт. Я не смог бы выбрать. Но я сказал — да! И в итоге всё получилось.

— Это только везение, Бест! А предложи он тебе, назвать это имя прямо сразу? Стал бы ты договариваться? Что бы ответил?

— Да. И тогда стал бы. И назвал имя. Твоё, например. Не самого слабого, а самого сильного. Затем пришёл бы к тебе и спросил разрешения сыграть на твою жизнь за все остальные.

Гром не сдержал улыбки:

— Ладно!.. Ты выиграл, Бест.

Там, дальней стороне сада, где любовался на розы Дикарь в самый страшный день своей жизни, где красно-зелёный плющ поднимается по стене, арками перекидывается вправо и влево, к следующим её промежуткам, изгнанники устроили место общего сбора, набросали ковров, подушек. Бест восседал по центру, так и не прельстившийся змеевыми одеяниями, в шароварах и клетчатой рубашке, с медальоном дроидов на груди. И вот как он начал рассказ в ответ на град их вопросов:

— Есть рынок дроидов...

— Это что-то абсурдное, Бест! — немедленно перебил его Ауреол. — Рынок, где можно купить дроида?!

— Нет! — Бест рассмеялся. — Даже наоборот. Где главы семейств ищут дроидов, а свободные, в основном 2-1, присматриваются к семействам... Как-то так. Общее место. В чём суть: им нужно поле соприкосновения, человек. Место лишь условность. Оно выглядит, как облачный мир со входной рамой, липовая аллея, за ней уже настоящий вход. Но дальше я не ходил. Зайти, означало бы согласиться. Понимаете, тот, кто создал новое, не существовавшее прежде, как однажды люди создали самих дроидов, получает право им...

— ... приказывать, — встряла Мурена.

— Служить!.. И на этом рынке, как поле, как основное условие, я стал бы...

— … хозяином, — не удержалась Мурена.

— Привратником!.. Небо и море, прошу тебя!

Мурена, притворно обиженная, пожала плечами:

— Ну, если привратником, не очень-то интересно...

И ушла объедать вишни поодаль.

— Изумруд, — вздохнул Бест, — что ты делаешь, когда хочешь убедить Селену прекратить спор, а?