Изгнанники. - страница 132
Изумруд озадачился:
— Кстати, да, уже чисто, можно позвать её. Да, в общем-то, Бест, Селена не особо разговорчива. Тем более настаивать на своём... Вот только, — он провёл рукой по бусам на чёрной груди, — разве это...
— Ну, ты богато украшен!
— Отнюдь, это совсем не много, то, что оставил. Эти феньки, они, большей частью, защитные. И они мне, как выразиться, не особо нужны... С практической точки зрения!
— У каждого, — усмехнулся Бест, — свои проблемы.
— Ага. И что, ты должен был стать привратником дроидов, но уступил второму чудовищу?
— Уступил?! Там нереально скучно! Но красиво. Справедливости ради. И много музыки, пения дроидов. И солнце... — голос Беста стал мягким, мечтательным. — Там греет, греет и светит солнце... Не важно. Я — здесь!
Вишенка за вишенкой, Мурена наткнулась, кружа по саду, на свой бывший приют. Её комнатка стояла на земле целой и невредимой. Окно с балконом превратилось в дверь с крылечком. "Не пригодился..." Среди подушек Мурена нашла флакончик полный Чистой Воды забвения. "Огонёк дроидов исчез..." Она повертела его в розовых пальцах и вдруг заметила на дне крошечную ярко-синюю бусину...
Глава 17.
Глава 17.
Они пребывали частью пейзажа на Синих Скалах. Индиго и Белый Дракон, не исчезавший, меняющий обличие от скуки на человеческое и обратно. Индиго вспоминал, как искал Солнце, пытался вылететь за облачные миры...
— Нищета изгнания!.. Даже солнца нет. Чужие прихожие, кусочек суши да Великое Море — вот всё, что доступно восприятию!..
Дракон саркастически скривил морду и фыркнул:
— Ну-ну... Байки. Если бы мы доверяли выдумкам высших дроидов, где мы были бы сейчас? У них на побегушках. Доступно восприятию... Помню. Ты думал, что летишь по прямой?
— Насколько это возможно.
— Ты кружил. Миры не беспредельны.
— То есть сейчас, зная, куда я хочу попасть, ты вынесешь меня за пределы?
— Не... Все бы так и делали, не спросясь!.. Главы семейств ревнивы. Сначала надо договориться.
— Сфера закрыта чем-то сверху и у них есть ключ? Или облака, это лабиринт, проход через который знают только они?
— Не то, не то. Ты мыслишь, как человек. Странно, что ты хочешь стать дроидом.
Мурашки по коже пробежали, когда он услышал это со стороны, как что-то обсуждаемое, возможное, почти обыденное...
— Слушай, человек! — дракон приподнялся на локте, простёр руку к небу и проговорил пафосно, глазами смеясь, — пройти до пределов чистого неба, это и значит стать дроидом!
Хлопнул лапой по скале, переменился в человека и откинулся, смеясь.
— Вот, что мне интересно... Почему вы всё время смеётесь, говоря, что угодно? Кроме, разве владыки Дома. Мы такие смешные?
— Нет! — юноша-дракон хохотал. — Быть в человеческом обличье само по себе невероятно смешно для дракона! А для дроидов вообще, ну подумай: выслушать, открыть рот, проговорить что-то медленно, последовательно!.. Зачем?! Ой, ты не понимаешь!.. Ну, поверь, это очень смешно!
— Ладно, я спрошу, а ты повеселись ещё. Как подняться до пределов чистого неба? Бест рассказал мне вот что, единственное. Давным-давно было такое понятие, и дроиды взяли его себе, не за правило, а за исключение из всех прочих правил: "Отчаянье не погубит ни одного". Это правда? Бест объяснил это так, человек погибает от времени, от Морского Чудовища или хищника на рынке, но дроиды не допустят самоубийства, смерти от жажды. Если воля или безумие человека так сильны, дроиды дадут ему и то, что не имеют права давать. Кроме оружия, ведь люди равны для дроидов, один перед другим преимущества не имеет. Шантаж, короче. Это правда?
— В общем, да. Ты же заставил меня говорить с тобой.
— И так...
И дракон рассказал Индиго всё совершенно, без утайки. Тем более что тот бросил Бесту свой медальон, убегая. Сжёг мосты. Что такое на самом деле Синие Скалы? Кровь и плоть дроидов до последнего камня. Скалы, достигающие центра земли. Застывший синий свет, холодный, и немного красного в синеве. Восходящие потоки ветра над ними достигают чистого голубого неба...
Надо оставаться на вершине, на плоской площадке, где вознёсшиеся из фиолетово-чёрных глубин камни светлеют до безмятежного цвета лазури. Надо жить на лазурной площадке и ждать. Сколько понадобиться. Годы, если ты настолько упрям и настолько несчастен. Пока не откликнется дроид семейства Там, открывающий первые восходящие потоки. Когда он откликнется, ты почувствуешь ветер. Лёгкий-лёгкий. Но он подхватит тебя. Тёплый. Дальше будут только холодные ветра. Но этот, возвращающий без перемен, не должен ранить. Дроид не спросит тебя, сам посмотрит и сам увидит, что тебе надо с такой страшной силой. Он, безо всякого дракона, понесёт сквозь облачные миры. Ты увидишь их прекрасными. Он покажет самые дивные просторы и чудеса в чужих рамах. Он говорит этим: "Жизнь переменчива. И прекрасна. Посмотри, что ты можешь иметь. Куда могут пригласить тебя гостем и творцом. На что можешь любоваться". Собственный Мир — сердце его хозяина. Дроиды не виноваты, что страх победил, что люди так редко приглашают к себе гостей, добро обращают во зло, живое делают мёртвым, свободное — закрытым. Так ты летишь и летишь, не встречая ни дроидов, ни людей. Если, глядя в Собственные Миры, ты пленишься ими, то ветер просто вернёт тебя на землю. Если же нет, наступит время взглянуть на тебя следующему дроиду, Сад.
Ветер станет холодным, непрерывным, ровным. Он понесёт тебя между пылающих облаков в непроглядную ночь. Беззвучную, ни искорки, ни огонька, только ветер. Этим он говорит тебе: "Вспомни, чего ты не увидишь уже никогда". И если ты смутишься, передумаешь, если найдётся что-то всплывшее из глубины памяти на фоне черноты этой ночи, холодный ветер тоже опустит тебя на землю, замёрзшим, но живым. Если же нет, он станет ещё холодней.
