Страницы Миллбурнского клуба, 1 - страница 97

Кудаони девалисьвдруг?

Иныхуж нет. А тедалече.

Сгореливсе они, каксвечи.

А ягорю инымогнем, другимжеланьем –

Ударничествомисоревнованьем!

.   .   .   .  .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

Запутавшисьв строениицветка,

Бежитпо венчикуничтожнаямурашка.

Бежит,бежит... Я вижурезвость эту,и меня береттоска,

Мнетяжко!..

                                                                                 1932

Такоевотслужение...Ироническое –и одновременнопытливое –отношениеН.О. к науке, еепрямоесопряжение,так сказать,с Эросом и Танатосомкак нельзялучшесоответствуетнормальнойментальностиученого, хотяН.О. таковым ине был. Онхочет«разгадать тайнуобъятий» – и неможет. Н.О.тоскует,понимая безнадежностьпознаниядаже«ничтожной мурашки»,но то жепроисходит ив головах ученых.Познаниеманит иотталкивает,вдохновляети вводит вотчаяние. Вэтом аспектеОлейников,возможно,оказалсянаиболее тонкимиз поэтов,которыевообщеобычно не могливнятносказатьчто-либо натемы науки –они либовоспевали ееуспехи снелепым энтузиазмом,либо наивноужасались еекошмарнымирезультатами–  бомбы и пр. Ноникто не смеялсянад ней иникто неочеловечивалее так, как Н.О.,не показывалеевнутреннюю сопряженностьс базиснымичеловеческимиэмоциями. Его«псевдоученость»,его «надеваниемаскиспециалиста»,как этообычно трактуется,не имеетсатирическогооттенка, как ивообще еготворчество, –он лишьинтуитивновернопоказывает настоящийспособмышленияученого, сегосамообманоми егосамоиронией(которая, помоим наблюдениям,растетпропорциональноуровню исследователя).

«Поэтры»,как большиеученые,натуральноприходят ксхожимвыводам [4]:

С.Л. Вгрызаясь вбазисы науки,плодов ее мыгорьких поедаем,

Иделая с нейкой-какиештуки, себямы крепкоуважаем –

Теперьмы выглядимпочти какмудрые тетери

Икое-кто нам вэтомподражатьстремится.

Новидим такжемы в мирыиные двери,

Кудапора придетуж скоро удалиться.

Тудане заберешь ссобою нитрухи,

Ниумственнойнелепойшелухи,

Нитела измолекулпотрохи.

Такчто жостанется –

Ужельодни стихи?

Ха-ха-ха-ха,

Хо-хо-хо,

Хи-хи,

Хи...

Х

И.М. Проблемогрoмнoекoличествo

Мнеотключилоэлектричество,

Канализацью,туалет,компьютер,пейджер, пистолет–

Oстaлсяя совсемoднем

Неразрешимыхсредьпроблем.

Ю.Б.  A кaку вaс мoгучиетруды нaпoприщеискусствa инaуки:

Дoстaтoчнoли в них вoды?Ведь безсмoченьяфрaзы сухи.

4. Тема смерти– 18% всех текстов,пересекаетсяи с любовью, ис насекомыми,и с прочим.

Смертьгероя

Шумитземляниканад мертвымжуком,

Втраве еголапкираскинуты.

Ондумал о том, ион думал осем, –

Теперьиз негоразмышлениявынуты.

Ивот онкоробкойпустою лежит,

Раздавленкопытом коня,

Ихрящиксознания внем недрожит,

Инету в нембольше огня.

Здесь,так же как и в«Мухе», всеподаносерьезно, тоесть, заменижукачеловеком –будет очереднойстих навечную тему«где стол быляств – тамгроб стоит»(украшенныйбесподобнымивыражениямитипа «теперьиз негоразмышлениявынуты»,подчеркивающимимеханистичностьакта смерти).Но жук, как иранее муха,апеллирует кмножествувозможныхинтерпретаций,отрассмотренныхранее дотаких: авторпросто-напростосочувствуетпогибшему,рассматриваетего смертьтак же, как илюбую другую,вполнечеловеческую.В такого родаотношении ксмерти нет, вобщем, ничегоуникального –как известно,некоторыесекты в Индииносятзащитныеповязкиименно чтобыслучайно непроглотить(причинитьсмерть)мелкомунасекомому.Подобныйантропоморфизмнеприложим к«Мухе» – «любовь»к ней (так, каки «любовь» ее) –не более чемметафора.Здесь возникаетважная грань:хотя любовь исмерть традиционноидут вискусствевсе времярядом, смертькудауниверсальнее– вот и тут,прямаяинтерпретациясмертинасекомого(черезсочувствие)возможна, aлюбви – нет.

Ночаще смертьвспоминаетсясовсем в другомконтексте:

ШуреЛюбарской

Верныйраб твоихвелений,

Явлюблен втвои колени

И вдругие частиног –

Отбедра и досапог.

.   .   .  .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

Почемуя плачу, Шура?

Оченьпросто: из-заВас.

Вашачуткаянатура

Привеламеня вэкстаз.

.   .   .  .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

Вижусмертиприближенье,

Вижумрак со всехсторон

Ипредсмертноекруженье

Насекомыхи ворон.

Хлещетвверх мояглюкоза!

Вчаспоследний,роковой

Ввиде уха, ввиде розы

Появисьпередо мной.

21 июня 1932

Впринципе Н.О.и не пугает, имне нестрашно. Этатема недоходит доистинноготрагизма (какчастопредставляют),но, скорее,занимаетнормальноеместо в егосознании. Она(тема) явносублимируетсятемой любви,секса и пр.Доминированияне наблюдается.НиколайОлейниковморальноздоров ипозитивен. Онрифмует«кровь» и«любовь» с положеннойпо статусуиздевкой:

Но этобыло

Ужне любовь!

Вомне бродила

Лишьпросто кровь…

И,такимобразом,прикрываетсвоисовершенноздоровыечувстваблестящейброней иронии.

5.Большойраздел «Прочее»,естественно,труднообобщитькакой-то единойтемой. Таммногоигривыхпосвящений илиописаний(например,картиннойгалереи) и пр.Но одна изтем близкопримыкает к«науке» иможет бытьназвана как«повышенныйинтерес кобыденнымпредметам». Вчем-то этотакже сродни«животнойтеме» – всмысле, чтовот, мол,тысячи вещей(как и тысячинасекомых)вокруг нас – ипойди ж,пойми их всех...Вот типичныестроки:

Озарение

Всепуговки, всеблохи, всепредметычто-то значат.

Инеспростаодни ползут,другиескачут.

Яразличаю вочертанияхнеслышныйразговор: