Страницы Миллбурнского клуба, 4 - страница 127
Г а м л е т
Я нуждаюсь в служебном повышении.
Р о з е н к р а н ц
Как это возможно, когда сам король
назначил вас наследником датскогопрестола?
Г а м л е т
Да, сэр, но "пока трававырастет…" – старовата поговорка.
(Имеется в виду поговорка: «Пока трававырастет, лошадь с голоду умрет».) Гамлету тридцать. Сколько лет ему останетсядля правления, когда король умрет?
Гильденстерн тоже пытается уверить Гамлетав дружбе, но тот берет флейту у музыкантов и публично унижает друга: дескать, ине думайте играть на мне, коль уж на флейте не умеете, хотя именно он, принц,безжалостно манипулирует всеми, но ему-то можно, ведь он – Принц Датский! ЗатемРозенкранц и Гильденстерн встречаются с королем, который открыт в своейненависти к племяннику, и мы впервые слышим от двух друзей сочувствие ему. Нодаже сейчас они остаются лояльными к Гамлету и, Б-же упаси! – не выдаютпритязания Гамлета на корону. Однако у Клавдия не может быть сомнения – Гамлетведет борьбу не на жизнь, а на смерть. Розенкранц и Гильденстерн принимаютзадание сопровождать Гамлета в Англию, но им не может быть известно, что взапечатанном письме они повезут смертный приговор Гамлету.
Любопытно, а что было бы, если бы Гамлет доспектакля откликнулся на их настойчивые просьбы и рассказал им то, что знаетГорацио? Возможно, их поведение было бы иным, а предположение Азимоваоправданным. Но Гамлет упустил такую возможность.
Гамлет идет к матери. По дороге он проходитмимо молящегося беззащитного короля и беспричинно отказывается от убийства,потому что, дескать, тот молится и, стало быть, пойдет на небо, если умрет вэтот момент. Такую причину называет зрителю Гамлет, который до сих пор непроявлял особой религиозности. Теперь же ему мало убийства, он хочет, чтобыКлавдий попал в Ад! Интересно, а если бы на месте Гамлета были Лаэрт илиФортинбрас, со знанием и правами Гамлета, – как вы думаете, сколько бы импонадобилось времени для утверждения своих прав, мести и захвата престола? Несколькодней, вряд ли больше. Но Гамлет – человек предельной нерешительности иимпульсивности: всего минут через десять он, не задумываясь и не проверяя, убьетПолония, приняв его за короля.
Мы приходим, возможно, к самой сильнойсцене (III-4) – у матери, и здесь Эдипов комплекс Гамлета расцветает, а библейскихзаповедей «Почитай отца твоего и матерь твою» и «Не убивай» нет ив помине.
Гамлет входит и сразу агрессивно нападает. Водин из первых моментов королева пугается, зовет на помощь, ей откликаетсяспрятавшийся Полоний, и в мгновение ока он убит шпагой Гамлета. Казалось бы, наэтом преступлении разговор должен быть прерван, и мать должна криком звать напомощь. Этого не происходит, и разговор, если можно так назвать происходящее, продолжается.
Гамлет сравнивает портреты двух братьев иговорит о неизмеримом превосходстве отца – с его точки зрения; истины мы незнаем. Вообще – где вы слышали о сыне, обсуждающем сальным языком постельнуюжизнь матери, да еще ей в лицо (Л., III-4-92):
Нет, жить
В гнилом поту засаленной постели,
Варясь в разврате, нежась и любясь
На куче грязи…
А мать просто не может понять, в чем онавиновата. Но как же, она же вышла замуж за убийцу мужа! А вот этого-тоей Гамлет и не говорит.
Нет, говорит, и даже дважды, только этонельзя принять всерьез. Первый раз – в момент после убийства Полония (П., III-4-26):
К о р о л е в а
Как ты жесток! Какое злодеянье!
Г а м л е т
Не больше, чем убийство короля
И обрученье с братом мужа, леди.
К о р о л е в а
Убийство короля?
Г а м л е т
Да, леди, да.
(Откидывает ковер и обнаруживает Полония.)
Прощай, вертлявый, глупый хлопотун!
Тебя я спутал с кем-то поважнее.
Ты видишь, суетливость не к добру.
Он сказал «убийство короля», но тутже отвлекся на Полония, и надолго. Так о серьезном убийстве не говорят. Эточто-то вроде угрозы при домашнем скандале: «Я убью тебя!» Или: «Он убилее своими упреками!»
И второй раз – не лучше (III-4-96):
A murderer and a villain,...
A cutpurse of the empire and the rule
That from a shelf the preciousdiadem stole
And put it in his pocket!
Почему я здесь даю английский текст? Чтобыпривести пример того, насколько важна каждая деталь. Лозинский упустил едвазаметную, но очень важную тонкость:
Убийца и холоп, ...
Вор, своровавший власть и государство,
Стянувший драгоценнуюкорону
И сунувший ее в карман!
Зато ее подметил Пастернак:
С убийцей и скотом,…
С карманником на царстве. Онзавидел
Венец на полке,взял исподтишка
И вынес под полою.
Мы видим, что Клавдий не стянул коронус головы прежнего короля и не надел ее на себя сразу (в фигуральном смысле,конечно), а сначала корону, то есть власть, положили на полку. Этоозначает, что новый король должен был пройти через выборы, во время которыхкорона находилась на хранении. Украсть ее в таком положении невозможно, иборечь идет не о физической вещи, а о легитимации власти. То, что она досталасьКлавдию, а не Гамлету, принц злобно и необоснованно называет карманным воровством.
В этой дикой смеси необоснованных обвиненийчеловеком, действующим в состоянии амока, еще одно обвинение – в убийстве –пропадает так же, как оно пропало в первый раз. А ведь Призрак специальнопросил Гамлета щадить мать!
И тут появляется Призрак.
Появляется ли? Мне кажется, что никто изкритиков не заметил существенной разницы между его появлением в первом акте исейчас. Тогда он был «реален»: приходил несколько раз, его видели все, комуслучилось оказаться в том месте в то время. Сейчас его видит только Гамлет, и
