Страницы Миллбурнского клуба, 3 - страница 104

И вот 2 марта вечером – Сообщение ТАСС «отяжелой болезни товарища Сталина».

Очевидно, что73-летний Сталин болел и раньше, но об этом никогда не сообщали. Значит, у негонет шансов.

Мама: «Я боюсь,что он уже умер».

Я: «Мама, почему?Боишься – почему?»

Мама: «Потому чтобоюсь, что будет хуже. По-видимому, на его месте будет Маленков, а, говорят,что он – автор всей антисемитской политики».

Я – нерешительно:«А что может быть хуже?»

В несколькихслучаях, когда я пересказывал эту реакцию мамы, я слышал: «А вот мой папа сразукрикнул: “Тиран сдох!”»

Не обвиняякомментаторов в неточности, я думаю, что происходит аберрация памяти. Во-первых,«крикнуть» – в коммунальной квартире – можно было только очень тихим шепотом: былоочень опасно, если бы соседи услышали. Во-вторых, поскольку в этих рассказахобычно фигурируют отцы, а не матери, а арестованными отцы бывали чаще, такой«крик» случался в семьях, которым посчастливилось самим не пострадать отарестов. А в пострадавших семьях это было время недля громких слов и терминов из греческой трагедии или митингов временфранцузской революции; вот в Европе Наполеона назвали тираном после нелепогоубийства им герцога Энгиенского. Мы же находились вцентре событий и преступлений совершенно иного масштаба. Мы не имели опытасмены правительства, да еще после такой диктатуры; не было опыта улучшенияжизни при советской власти; и никакого предсказания лучшего будущего в этимартовские дни сделать было нельзя. Мы не знали, что многие люди вокруг Сталина были не людьми убеждений и твердых взглядов, а всеголишь лакеями и марионетками, а потому – всякими и разными, в зависимости отобстоятельств. Вполне возможно, что Маленков и был главным проектировщикомсталинского антисемитизма, однако это ничего не говорило о его поведении послесмерти Сталина.

Но тогда мы этогознать не могли. День 5 марта стал для меняпраздником на всю жизнь, но не немедленно, не в 1953-м, а только начиная с 1954года, когда стало ясно, что жизнь улучшается.

Испепеляющие годы!

Безумья ль в вас, надежды ль весть?

От дней войны, от дней свободы –

Кровавый отсвет в лицах есть.

    А.Блок

Итак, умер. Назавтра Мансур Гайбадуллинбросается ко мне с кулаками: «Это вы, вы его убили». Но не ударил. Я боюсь, чтозаставят со школой идти к телу, при подходах к которому в давке погибли сотнилюдей; но нас не заставляют. Формируется правительство, как и ожидалось, воглаве с Маленковым. Ненавистное МГБ вливают в МВД, и Берия получает власть надединой силовой структурой. По-видимому, полагая, что им удастся усилить рольправительства за счет партии, Маленков и Берия отдают партию Хрущеву, укоторого нет правительственного поста. Впрочем, Маленков остается секретаремпартии, как и Хрущев, но очевидно, что его основной функцией будетправительство. Берия и Маленков делают в отношении Хрущева ту же смертельнуюошибку, которую сделал Троцкий по поводу Сталина: считая его глуповатым, отдаютему секретариат и партийный аппарат.

Мне помнилось, что уже в первыепослесталинские дни в «Правде» появилась какая-то статья, сразу заставившаялюдей спрашивать друг друга: «Вы читали?» Поиск в Интернете не помог мне ее найти,но зато я нашел такую цитату из книги Роя Медведева «Они окружали Сталина», вглаве о Маленкове: [30]

«На заседаниеПрезидиума ЦК КПСС 10 марта 1953 года, проходившее под председательствомМаленкова, были вызваны “идеологи” П.Н.Поспелов, М.А.Суслов, главный редактор“Правды” Д.Т.Шепилов. Как вспоминал Поспелов, в ходе заседания Маленков подвергредакцию газеты резкой критике, заметив, что природа многих ненормальностей,имевших место в истории советского общества, крылась в культе личности.Подчеркнув, что перед страной стоят задачи углубления процессасоциалистического строительства, Маленков отметил: “Считаем обязательнымпрекратить политику культа личности”».

Поразительно:НАЗАВТРА ПОСЛЕ ПОХОРОН (9 марта) Маленков уже употребляет выражение «культ личности»;значит, мое воспоминание – не аберрация, и антикультовая статья и вправдупоявилась почти сразу после смерти Сталина! Заметьте при этом, с какимнахальством Маленков сразу обвиняет других: «подверг редакцию газеты резкойкритике», как будто он сам к культу не имел никакого отношения!

Что в этом былодля нас, для народа? Пока ничего. Просто нам намекают, что теперь они намереныправить коллективно, а не выдвигать сильную фигуру. 27 марта – амнистия, ничемне отличающаяся от послевоенной сталинской: социально им близких уголовниковвыпускают для заполнения улиц городов и селений (вспомните или посмотритеблестящий, но страшный фильм Александра Прошкина «Холодное лето пятьдесяттретьего»), а «политические» остаются в заключении... И тут наступает мой 16-йдень рождения – 4 апреля 1953 года.

Жили мы тогдатак. Приемниками владели немногие, телевизоров не было. Была московскаягородская радиосеть, с одной программой. Здесь было все – и новости, иконцерты, и пропаганда. Радио включалось в момент, когда семья вставала, иногдавыключалось, когда уходили на работу, но оно всегда вещало во времябодрствования. Нечто вроде того было и в Америке, и режиссер Вуди Аллен сделало времени невыключающегося радио хороший ностальгический фильм «Radio Days» –«Времена радио».

Итак, 4 апреля 1953 года. Суббота – значит, рабочий ишкольный день. Мама встала раньше, а я еще лежу, возможно, рассматриваюподарок, подложенный мамой ночью, – всегда книга. Радио – уже давно – фоном. И