Tot-Svet@mail.ru - страница 24

– Не… Только мне!

– Значит, это кто-то из твоих заклятых друзей решил потешиться.

– Хорошо бы! Но об этом же писала едва ли ни вся мировая пресса: погиб в автомобильной катастрофе, кремирован, и пишет с того света.

– Интересно. Не читал. Служба проклятая – одни бумажки листаешь целый день…

– О, представляю! У меня и то, сколько всяких просьб, заявок, жалоб каждый день. А уж у вас-то, конечно, – горы!

Тесть Буланова – Федор Александрович Горин – приметный внешне мужчина, не растерявший импозантности и к шестидесяти годам, с незапамятных советских времен ходит в начальниках секретариата первого «вице» в правительстве страны. Получил он эту должность ещё в возрасте зятя и закрепился в ней, сознательно не помышляя о переменах в карьере. Лишь однажды в ней случился перерыв. Это когда от СССР осталась одна Россия с её малыми народами, и в правительство пришли молодые, горячие ребята. Тогда на место его многолетнего шефа призвали провинциального губернатора, а тот притащил с собой на секретариат молоденького физика Гошу. Парень был сподвижником губернатора на митингах, пока тот пробивался в политики, потом сидел у него в качестве помощника и пресс-секретаря. А теперь вот выпало заведовать секретариатом при разогнанных канцелярских работниках. Он хорошо управлялся с техникой, завел электронный учет входящих документов, но явно терялся в оценке их важности, а бегать с каждой бумагой к шефу не решался, поскольку тот в новой должности становился всё более крут характером. Вот почему, когда Федор Александрович пришел к Гоше подписать акт о передаче оставшихся документов, тот явно обрадовался возможности получить консультацию у канцелярского зубра, да и пожаловаться на судьбу.

– И как вы только управлялись с монбланами бумаг? Геракл не вычистил бы эти конюшни! Несут и несут. И всем надо… И у всех срочно… А я даже не Ахиллес, – сообщил Гоша упавшим голосом. – Помогите разобраться, что нести шефу в первую очередь, что во вторую,… а что вообще – потом?

– Ну, во-первых, огромная ваша ошибка состоит в том, что вы, молодые люди, разогнали канцелярию. Это не борьба с бюрократизмом, это борьба с разумной организацией дела. У меня в секретариате было двадцать человек, каждый из которых чётко знал, что он делает и за что отвечает. Вы почему-то… – наверно по молодости – решили, что первому вице-премьеру хватит секретариата из двух человек: заведующего и регистратора. Глупость, если не сказать – вредительство или саботаж работы члена правительства. Но это претензия не к вам. Это – незнание дела руководителем аппарата, – «рубил с плеча» Федор Александрович.

– И что теперь делать? Бежать?

– Зачем бежать? Соображать! Я думаю, что все вы, молодые и горячие, очень скоро сообразите, что наломали дров, и пора складывать поленницу, как положено. Ну, а вам лично, напомните, как вас зовут…

– Можно просто – Гоша…

– А вам, Гоша,… вы мне чем-то очень симпатичны, напоминаете моего сына в ваши годы… Вам, Гоша, я хочу пожелать полюбить эту вашу работу, увидеть в ней высокий смысл и большую пользу.

– Да уж, смысла в ней хоть отбавляй! – съехидничал Гоша.

– Высокого смысла! – поправил гость. Он умел подпустить пафоса в речь. – Вы участвуете в строительстве новой России на очень важном участке. От вас зависит, как скоро будут приниматься решения по направлению сил и средств этого процесса. Это вам не звезды считать или ловить элементарные частицы… Вы ещё научитесь управлять потоками больших средств, если, конечно, они у вас будут… И увидите большую пользу от этого. В том числе и личную…

– Например? – спросил Гоша.

– Беда мне с вами, молодой человек! Как говорил мой дед, «вас не научи, да помиру пошли, дак хрен не кусочки». Вы же только что говорили: «идут, несут и всем надо». А в ваших силах и в вашем праве регулировать эти потоки. И от того, в какую очередь вы поставите документ на подпись, зависит скорость его прохождения, сроки принятия решения и возможно даже объемы финансирования. А это значит… Ну, что, по вашему, это может значить?

– Сумма взятки за услугу? – простодушно спросил Гоша.

– Грубо, молодой человек. И считайте, что я ничего вам не говорил, – нарочито обиделся Федор Александрович и подал Гоше авторучку, чтобы тот подписал акт.

С тех пор прошло немногим более полугода, Федор Александрович даже не успел сдать казенную дачу в Серебряном бору. «Молодые и горячие» завели страну в тупик, их попросили «на выход», а Федору Александровичу к его большому удовольствию предложили вернуться в прежнюю канцелярию в той же должности. Первым «вице» стал, правда, не его прежний шеф – тот уже рулил даже не правительством, а своим независимым государством. Но и новый оказался человеком немолодым, с большим государственным опытом и пониманием дела.

…Оба, и тесть, и зять, уже изрядно подпили «этой японской отравы», разогрелись, обоих потянуло на откровенность. Но рассудок ещё работал, и зять, обведя гостиную взглядом, спросил:

– А здесь ничего? Не это…?

Горин понял и заверил, что недавно спецы проверяли все углы и закоулки дачи – чисто – ни «жучков», ни «глазков» не обнаружено.

– Уж, если ещё за нами будут смотреть да слушать, то куда мы катимся? – прогудел он басом.

– А я боюсь, – признался зять. – И не этого хмыря, который пишет, а в принципе… Нет, конечно, не без «того» – вы же меня знаете… Я чистыми – ни копейки. Откат – другое дело. Но – предметный. Поставь мне в гараж какой-нибудь «Хаммер» или «Бэху», можешь акции на меня переписать, ну, в крайнем случае – перевести на счет или подарить кредитку жене…