Я люблю свою работу? - страница 56

ли нам еще одну бутылку.

– Как пожелаете,Мария, – Терехов улыбается.

Он хочет менянапоить? Ну, уж нет! Отвечаю официанту, что вторая бутылка непотребуется.

– Я васутомил?

– Зачем выспрашиваете, если знаете, что я в любом случае отвечуотрицательно?

– Конечно! – онсмеется. – Вы слишком хорошо воспитаны для другого ответа.

– Не так хорошо,чтобы ограничиться словом «нет», – я улыбаюсь.

«Стоп!», – кричитздравый рассудок. Пожалуй, я слишком увлеклась. Нужно быть начеку.Держать себя в руках. Думать, что опасения Рябинова не беспочвенны.Так будет проще. В конце концов, неделю назад, когда я, поджавхвост, сбежала из ресторана, Терехов даже не позвонил и непоинтересовался, куда я подевалась. Хотя незадолго до этогопредлагал вместе посмотреть шоу! Надеюсь, он в полной меренасладился представлением в обществе одной из девиц в синем. Или сними всеми сразу! Интересно, со сколькими женщинами он перетанцевалв тот вечер? «Ты, что, ненормальная? Зачем мы сюда вообще пришли?Давай просто пошлем его к черту и вернемся в отель!», – возмущаетсяздравый рассудок.

– Вы приехали сГинзбургом? – Терехов внимательно смотрит на меня.

– С кем?

– Марк.

– Нет, конечно! –у меня не получается скрыть удивление. – Мы познакомились ваэропорту.

– Ясно, – ондовольно улыбается. – Марк часто выдает желаемое задействительное.

«Ого! Да он насревнует! Видишь, как обрадовался!», – тщеславие хлопает в ладоши, асамолюбие играет победный марш. Но нельзя расслабляться: я до сихпор теряюсь в догадках относительно намерений Феофана Эрнестовича.Чего же он хочет?

В 23-15 таксистпаркуется возле входа в отель. Терехов говорит водителю, чтобы тотждал, выходит из машины, открывает мне дверь и даже подаетруку.

– Благодарю заприятный вечер, Мария, – он улыбается.

– Аналогично. Чтож, до встречи на конференции.

– Нет, – он качаетголовой. – Меня завтра не будет, есть другие дела.

– Тогда спокойнойночи.

Он берет мою руку,чуть наклоняется и целует тыльную сторону ладони. Сердце бешенозаколотилось, как будто намеревалось тотчас же выпрыгнуть из грудии броситься в море. Хочу уйти, нет, убежать, но Терехов замирает нанесколько секунд, кажущихся вечностью.

– Я помню, что выпредпочитаете воздержаться от тактильных контактов с малознакомымилюдьми, но… Мы знакомы уже достаточно долго, – после этих слов он,наконец, освобождает мою руку.

– Спокойной ночи,Феофан, – как можно учтивее произношу я и ухожу.

Стоя у лифта инервно перекручивая кольцо на безымянном пальце левой руки,украдкой смотрю на улицу сквозь стеклянные стены. Такси уже уехало.Интересно, куда направился Терехов? И какие дела у негозапланированы на завтра?

Суббота,06.04.2013.

В 10-00 начинаетсясекционное заседание. Сижу между Марком и Григорием и усиленноделаю вид, что внимаю речам докладчика, хотя мыслями нахожусьслишком далеко. Всему виной – Феофан Эрнестович и его более чемстранное поведение. Так чего же он хочет? Ни о какой мести Рябиновуи речи быть не может – в этом я уверена на девяносто девятьпроцентов. «Но всегда остается еще процент…», – многозначительнопроизносит здравый рассудок. Нет, здесь что-то другое. Я нравлюсьТерехову, но какую цель он преследует? Просто интрижка? Тогда этоне ко мне. Опустим тот факт, что он – президент «Оушен», а «Оушен»– мой клиент. Даже если бы он оказался кем-то, не имеющим отношенияк моей трудовой деятельности, кем-то, с кем у меня не было бы общихзнакомых в лице Рябинова (о боже!), Алексея Константиновича (о божееще десять раз!) и кого-либо еще из моего окружения (это уже не такстрашно) – даже тогда я бы не позволила себе лишних вольностей. Завсю жизнь (а двадцать девять лет – это достаточный срок) я даладоступ к телу только трем мужчинам, двое из которых – быливпоследствии моими мужьями, а еще один – неоднократно предлагалруку, сердце и полцарства в придачу, но волею судеб был списан сосчетов в канун Нового года. Конечно, на роль целомудренной девицы яуже не гожусь – но все-таки. Отношения без обязательств, тем более,одноразовые, тем более, с мужчиной, который мне крайне симпатичен,тем более, что этот мужчина – Терехов… Нет, на это не пойду!

Необходимовыработать стратегию поведения. «Не встречайся с ним больше –лучшая стратегия!», – сообщает здравый рассудок сходу, но что-товнутри меня (помимо тщеславия и самолюбия – с ними все ясно ужедавно) не дает поступить именно так, как он говорит (пусть даже егосовет, как всегда, правильный).

В 12-00 объявляюткофе-паузу, и я в сопровождении почему-то грустного Маркаотправляюсь на улицу, чтобы утолить никотиновое голодание ипослушать пикантные подробности вчерашнего фуршета. В самый разгаробсуждения к нам присоединяется Григорий. В отличие от своегоколлеги, он крайне весел.

– О, вы многопотеряли, отказавшись от посещения фуршета! – он смеется. – Иногдаполезно взглянуть со стороны на коллег.

– Какиепротиворечивые отзывы. Насколько я поняла, Марк остался не ввосторге от мероприятия.

– Он скучал. Носегодня вы составите нам компанию на церемонии закрытия?

– Думаю, чтода.

Угрюмое выражениесразу исчезает с лица Марка – он даже демонстрирует похожую наоскал улыбку.

В 12-30, когда мыуже занимаем места на следующем заседании и готовимся внимать речамочередного докладчика, приходит сообщение от Терехова: «Как вашидела, Мария?». «А как они могут быть, Феофан, после более тесного