Бессердечно влюбленный - страница 58
У меня аж слюнки потекли, пирогов захотелось! Но только её, а не этих с витрины – круассанов-штруделей. Если будут такими же вкусными, как та чесночная булочка под котлетку, прям сейчас предложение сделаю. Я улыбнулся, представив, как Вика бы опешила, если бы я встал тут на колено, как в дурацких фильмах. Глянул на её пальчик. Чёрт, а там же как-то размеры определяют! Но это ведь не диаметр стальной трубы…
– А мечта у тебя есть? – спросила Вика. – Ведь если тебе просто дали завод, это, наверное, не то, чем ты бы хотел заниматься?
Я пожал плечами.
– Почему нет? На самом деле, мне нравится то, что мы производим не туфту. Я же в МАИ учился, на «Системах управления и энергоэнергетике». Причём «Системы моделирования и автоматизированное проектирование» было моим любимым курсом. Даже сам не знаю, как удалось от навязываемой отцом экономики отбиться. Наверное, потому что в МАИ ещё учили управлению высокотехнологичными предприятиями. А я хочу, чтобы наши насосы были именно высокотехнологичными, такими чтобы хоть в космос! Ещё б конкурентов убрать: немцев и китайцев, вообще было бы здорово! Хотя с другой стороны, конкуренция будоражит кровь. Без войны жить скучно. Ты ведь знаешь, что наши насосы уже сегодня используются везде: в жилых домах, в торговых центрах, в водоснабжении, отоплении, но мне мало… – ответил я.
Она внимательно кивнула, и меня понесло вдруг: я начал рассказывать о проектах, конструкциях, своими словами, не сушёными, как положено на презентациях. Потом выложил о наших реально революционных задумках, которые мы с парнями из конструкторского отдела прорабатываем. Даже не ожидал, что я так могу – ещё и с планограммой из чашек, салфеток и пирожных. А Вика сидела и слушала, и даже вопросы по сути задавала! Не как женщины бывает – лишь бы отмазаться, и не подобострастно, как подчинённые, и уж тем более не как отец – только о выгоде и прибыли. Как же чертовски приятно говорить, когда тебя слышат и слушают!
– Какие однако замечательные насосы мы производим! – восхищённо ахнула Вика. – Ты знаешь, ты так вкусно рассказал об этом, что сразу все те скучные цифры и таблицы, и железки на панно вдруг приобрели в моей голове объём и смысл. Словно картинка на плоскости ожила и превратилась в голограмму! Это невероятно!
Ого! Она сказала «мы»?! Моё сердце замерло, словно она сказала не про насосы, а про нас с ней.
– Миша, – Вика коснулась моей руки, – если ты так, как сейчас мне, расскажешь о насосах французам, они будут просто счастливы вложить все имеющиеся деньги в твоё предприятие! Я бы вложила, правда!
Я улыбнулся: странно, когда тобой восторгаются и вроде не льстят. Надеюсь, она моей растерянности не заметит. И вдруг зазвонил телефон. Я забыл о его существовании. Глянул: отец. Поднял на автомате.
– Ты почему не отвечаешь на сообщения? – грозно спросил предок.
– Был занят более важными делами, – ответил я. – И сейчас ещё занят.
– Отложишь. Я жду тебя на улице Грёз.
– Где?! – опешил я.
– Совсем мозги растерял с этой девкой?! Я знаю, что ты в Париже. На кухне устроил чёрт знает что, и бабский шарф на полу валяется. Чтоб в течение часа был.
Он отбил звонок, а я с трудом не выругался во весь голос. Да что он себе позволяет?!
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Вика.
– Нет, – улыбнулся я, постарался понатуральнее, не знаю, как получилось. – Просто дела.
Она улыбнулась в ответ:
– Ты же в отпуске!
– В этом главный недостаток работы директором компании. Так что при всех плюсах и интересных проектах имеется и ложка дёгтя. Мне придётся ненадолго тебя покинуть и разрулить кое-какие вопросы. Я провожу тебя к Дарье, а потом вернусь, ладно?
– Конечно. А я могу тебе помочь?
– Нет, с этим делом нет, – поспешно ответил я и, чтобы хоть как-то сгладить лезущий наружу гнев на отца, признался: – А ещё, – только никому не говори, – список того, что я не люблю у тебя не полный: я терпеть не могу руководить…
* * *
– Ты где была, Викуся? – весело встретила меня с порога Даха.
– С Мишей, – улыбнулась я.
Улыбка стёрлась с лица подруги. Так и знала, что ей придётся долго привыкать к мысли, что я и её ненавистный тиран вместе. Со стороны это наверняка выглядит странно.
Она громко вздохнула и отвернулась.
– Даха, – тронула я её за плечо, – ну так случилось… Он сказал, что любит меня. А я его, понимаешь? Это такое счастье!
Даха снова вздохнула, ещё тяжелее. Обхватила себя руками, посмотрела на меня:
– Прости меня, Викуль. Я – жуткая эгоистка. Мне стыдно, правда! Я должна радоваться за тебя, но я только боюсь. Я ведь его полтора года знаю: злой, требовательный, упёртый, и кстати, абсолютный эгоист. Ему наплевать на других, понимаешь? И даже если Михаил растаял на немножко, это ведь ненадолго – просто свежесть ощущений… Я помню, когда нашему предприятию дали приз «Лучшая компания года», он два дня был добрый, даже улыбался. А потом очень дорого со всех взял за свою доброту: гонять стал подчинённых ещё жёстче.
– С мной он не такой, – улыбнулась я. – Просто у него жизнь тоже не сахар. Трудно жить, когда тебя все ненавидят.
– Но ведь есть за что! – вскрикнула Даха. – Он наорать может с пустого места! Унизить… Чувствует себя царём, а все вокруг рабы.
Меня аж передёрнуло, настолько я была не согласна с подругой. И странно было вдруг оказаться не на её стороне.
– Даха, понимаешь, ведь на нём ответственность за целый завод. А это трудно.
– Можно подумать, он – единственный директор, который руководит компанией! Но не все же такие… сволочи.
– Вспомни, почему ты стала на него работать, – тихо сказала я.
