Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо - страница 35
Но мне легче не стало. Предчувствия – ужасная штука. Я до последнего не верила в Пуэрто-Рико сегодня, и вот, пожалуйста!
– А ты не можешь не поехать? – спросила я Джека. – Сами управятся…
– Это мой бизнес. Я обязан. И наш с тобой семейный доход. Ведь мы уже семья. – Джек ласково коснулся рукой моего живота.
«Почти», – подумала я и вздохнула.
– И потом, балерина, кто справится с кризисом лучше меня? – подмигнул Джек. – Мне равных ещё не нашли! Поэтому Рупперт так мной и дорожит!
– Угу…
– Давай, Коста, плюй на чёртовы правила. Штрафы оплачу. А то простоим до Рождества, а у нас с Сандрой совсем другие планы!
Я обхватила предплечье Джека и прижалась к нему. Я знала, что он врёт, и после нашего разговора о доверии догадалась, что он мог врать только о серьёзном. Слишком серьёзном. И потому беспокойство залило отапливаемый салон автомобиля такой громадной волной, что несмотря на всё тепло, идущее от Джека, меня вдруг охватил озноб.
Глава 13
Я была одна в громадной квартире – двести квадратных метров в моём распоряжении. Однако мне вовсе не хотелось, как герою «Один дома» кричать «ура» и устраивать нелёгкую взломщикам. Наоборот, было грустно и слишком тихо. Я понюхала свои руки. Кожа ещё пахла Джеком или мне этого просто хотелось. Включила телевизор – любимый спортивный канал Джека. Я вообще-то терпеть не могу смотреть спорт, но так казалось, что мой корсар лежит на диване в одних домашних штанах, расслабленный, с пультом в руке, а я просто занимаюсь своими делами. Не так одиноко.
Сохраняя иллюзию, я направилась на кухню и принялась убирать «орудия казни». Какая же я смешная, устроила… И он. Глупый. Разложила всё по полкам и позавидовала себе прошлой – хорошо было быть ассистентом Джека, вместе с ним бросаться на «броневик» и толкать речь перед рабочими! Хорошо было видеть его рядом, сверкающего энергией, настоящего революционера, способного зажечь и разгромить. В Нью-Йорке Джек был не таким. Положение обязывало? Или давил город со своими правилами? Зависимость даже от сильных мира сего, от владельцев корпорации, влиятельных акционеров и совета директоров – это не для моего корсара. Мне одного взгляда хватило, чтобы понять. А Джек, кажется, не признаётся себе, пытается соответствовать.
Однако как бы Джек ни говорил, что любит Нью-Йорк, судя по его командировочным листам, бывал он тут редко, гораздо чаще – там, где жарко – в Индии, в Китае, в Латинской Америке, в нашем Ростове, хотя бы… И не только в плане климата. Ему нравилось завоёвывать, покорять, сражаться, пусть не на войне, а в бизнесе: с конкурентами, кризисом, мошенниками и ворами. И недаром Джек говорил, что торговые представители – та же армия.
Может, у кого-то и не так, но ростовские торговые ещё долго будут помнить, что в венах у него Оле-Ола, и у них тоже, а каждый сотрудник офиса будет нервно вздрагивать при виде вареников или продукции конкурентов в наших корпоративных холодильниках и требовать немедленно убрать. У меня за два месяца уже условный рефлекс выработался. И всё – он, Джек Рэндалл!
Я представила моего корсара с горящими глазами и упавшим на высокий лоб смоляным завитком. Какое счастье было – переводить для него, быть его юнгой, соратником, напарником и, в конце концов, единственным человеком, которому он мог довериться в чужой стране. Хотелось снова быть с ним онлайн, пропускать через себя его слова и чувствовать энергетику! Чёрт, жалко, что я не знаю испанского, а он знает! Надо срочно учить не только испанский, но ещё и китайский, хинди, какой угодно! Лишь бы не отставать…
Потому что он теперь где-то там, а я здесь… Что сейчас в Венесуэле? Я так мало знаю об этой далёкой латиноамериканской стране! Помню только, что когда Уго Чавес с нашим президентом в Ростов приезжал, нас отпустили с занятий в универе, а в городе на центральных улицах покрасили всё, что было можно. Даже трава подозрительно зазеленела, несмотря на жару…
Я щёлкнула кнопкой планшета и набрала новости Венесуэлы. Сердце дрогнуло: да уж, ничего себе пустячок… Там же общенациональная забастовка! Боже мой! И протестные митинги с дымовыми шашками, горящие шины и брандспойты! Ой, и люди в Каракасе погибли… А Джек поехал туда один! Зачем?!
В висках застучало. Я продолжала читать, пытаясь разобраться, но о заводе Оле-Ола новостей не нашла. Только выяснила, что он на окраине Каракаса.
В пояснице заныло, в животе тоже, сразу одолела слабость. Я вдохнула-выдохнула и произнесла в тишину пустого кондо:
– Прости, малышик, мама не будет больше волноваться. Наш папа – очень сильный, он всё может. Если он сказал, что кому надо в глаз даст и сразу домой, значит, так и будет…
Вроде немного помогло. Кухня – счастливое место для таких случаев, даже в такой идеальной, как моя, с горничной, всё равно найдётся, чем заняться. Я достала из духовки противень и принялась надраивать. Вспомнила, что надо всегда концентрироваться на том, что есть прямо сейчас. А что есть? Прекрасная кухня, и ещё вдох-выдох, скребок один, скребок другой… Как хорошо, что по краям пристала курица!
Я тёрла противень, приговаривая для китёнка:
– Наш папа – самый лучший, он троих один победить в рукопашной может, он – большой, как медведь, он смелый…
А этих протестантов так много! – взвыло в голове сиреной.
Стоп! – сказала я себе. – Там, судя по новостям, есть две группы протестантов – проправительственные и проамериканские. Ой, это значит… что правительство против американцев? Боже! А наш же бизнес американский, и сам напиток-«праздник» Оле-Ола – американскее не придумаешь… По моей спине прокатилась струйка холодного пота. В животе кольнуло.
