Перехватить шеф-повара - страница 104

сколько времени я пробыл там — несколько часов, мог бы я предположить, но я не был в

этом уверен. В тот момент, когда меня привезли сюда, время утратило для меня свои

четкие границы.

Несмотря на то, как я ненавидел, что меня трогали,  толкали и тыкали, это было

намного   лучше   того,   где   я   был   сейчас,   изолированный   в   отдельной   комнате,

пересчитывавший плитку на потолке, отчаянно пытавшийся снять неудобный бандаж со

своей шеи, и размышлявший над тем, смогу ли я досмотреть этот сезон, не говоря уже о

том, чтобы продолжить свою карьеру. По крайней мере, было еще немного времени в

запасе   —   команда   завладела   инициативой,   мое   падение   гарантировало   это   и   дало   им

отрыв на оставшуюся часть игры.

The Blizzards выходили в Суперкубок против команды the Saints. Это должно было

принести мне чувство эйфории — это было всем, чего я всегда желал — но все, о чем я

мог думать, это то, как я смог бы пережить шестьдесят минут против самой жесткой и

сильной защиты в лиге. Я не был уверен, что у меня были моральные силы, не говоря уже

о физических возможностях, чтобы принять те удары, которых требовала победа.

Но я выясню это. Я должен был, если у команды был хотя бы один шанс на победу.

Меня отвлек стук о дверной косяк. Зашел доктор, державший в руках планшет, а

вместе с ним были мой отец и тренер Уоллес.

— Привет, Логан. Я доктор Эванс, — сказал он, выражение его лица было добрым,

но решительным. — Как ты себя чувствуешь?

— Как будто меня протаранил автобус, — мой голос был похож на колючий шепот,

но,   по   крайней   мере,   мой   взгляд,   в   конце   концов,   сфокусировался,   а   звон   в   ушах

прекратился.

—  Этого следовало ожидать после того, что ты перенес,  — он опустил взгляд в

планшет, а потом посмотрел на меня вновь. — Ты знаешь, что произошло с тобой сегодня

вечером?

Я попытался кивнуть, но шейный фиксатор ограничивал движение. Я застонал от

тупой боли, которая пронзила меня.

— Постарайся пока не двигать своей шеей. Только говори, — доктор Эванс подошел

к моей постели, снял стетоскоп со своей шеи и приложил к моей груди.

— Да, я знаю, — сказал я. Было ощущение, что лезвия бритвы кромсали мое горло,

таким оно было сухим.

Доктор Эванс накачал воздух в манжету, чтобы проверить мое давление.

—  По   шкале   от   одного   до   десяти,   насколько   ты   ощущаешь   боль?   Десять   это

мучительно, а один — прекрасное самочувствие.

Если бы я знал, черт возьми.

— Пять?

Синяки   покрывали   мои   руки   сверху   донизу,   и   я   мог   только   представить,   как

выглядели мои ребра и бедра. Многочисленные капельницы закачивали обезболивающее

153

и разные растворы в мои вены с регулярной частотой, и я был подключен к устройству,

которое   измеряло   уровень   кислорода   у   меня   в   крови.   Подключенный   ко   всему   этому

оборудованию, я ощущал себя словно автомобиль в автомастерской.

Доктор Эванс сделал отметки в моей карте, а потом повозился с одним из приборов

позади меня.

—  Давай посмотрим, возможно, это поможет. А сейчас я рад сообщить тебе, что

полученная томограмма нормальная, поэтому я могу снять этот фиксатор, — сказал он,

расстегивая бандаж на моей шее.

Меня охватило облегчение, и я заметил напряжение, сковавшее лицо и плечи моего

отца.   Если   томограмма   была   чистой,   тогда   это   означало,   что   в   моем   мозге   не   было

никаких кровотечений. Тем не менее, с огромным списком различных болей, я знал, что

док   начал   с   хороших   новостей,   чтобы   немного   смягчить   боль   от   менее   радужных

перспектив.

— Но? — спросил я, мои мышцы были напряжены, а моя подвижность лишь слегка

увеличилась после снятия фиксатора.

— Но у тебя сотрясение мозга и небольшой разрыв в передней крестовидной связке

левого колена, — сказал доктор Эванс, закрывая мою карту и убирая ее под мышку.

Облегчение сменил страх. Я мог справиться с сотрясением мозга, у меня было время

на   восстановление,   время   на   то,   чтобы   восстановить   опору.   Но   травма   моего   левого

колена в дополнении к старой в правом колене, которое я реанимировал и оберегал на

протяжении всего сезона, со времен колледжа, если быть честным, это меняло дело. Я не

мог позволить себе этого сейчас, особенно, когда я был так близок к призу.

— Насколько серьезен этот разрыв? — спросил тренер Уоллес, наконец, отступив от

стены, его лицо было мрачным от беспокойства. — Он сможет выйти на поле через две

недели?

Ни грамма беспокойства за меня — не то чтобы я осуждал его за это. Главный офис

требовал от него победы в чемпионате — что, по сути, было практически невозможно,

если ему пришлось бы делать такую серьезную замену в стартовом составе в последнюю

минуту.   Если   я   выбывал,   это   означало,   что   вся   линия   нападения   должна   была

перестроиться, чтобы приспособиться к иному стилю игры, к иному настрою. Если бы я

не имел возможности справиться с болью и собрать все свои силы ради команды, то из-за