Перехватить шеф-повара - страница 105

этого должны были пострадать все.

—  Я   бы   не   советовал   этого,   —   сказал   доктор   Эванс,   качая   головой.   —   Логан

настоящий везунчик. Частичные разрывы случаются реже и легче поддаются лечению, как

в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе.

— Отлично, — хмыкнул тренер. — Тогда лечите его и давайте вернем его на поле.

— Это не так просто — это не то, что можно было бы поправить за пару недель, а

игра с поврежденным коленом резко увеличивает риск разрыва.

— Насколько большой риск мы обсуждаем? — спросил я, уставившись в потолок, не

обращая внимания на ругань тренера, на вздох доктора и полнейшую тишину со стороны

своего отца.

— Вам нужны прогнозы? — спросил доктор Эванс.

Мои челюсти напряглись еще больше.

— Мне просто нужно знать то, что может произойти, — уголком глаза я заметил, как

доктор пожал плечами.

—  Возможно, что вы придете в себя, все будет по-вашему, ваше колено не будет

повреждено и мы залечим травму в период межсезонья.

Тренер хлопнул в ладоши дважды.

— Это именно то, что нам нужно было услышать, док.

— Я сказал: возможно, — продолжил Эванс. — А теперь давайте поговорим о том,

что,   скорее   всего,   вероятно.   Есть   вероятность,   что   кто-то   применит   силу   к   частично

154

разорванной   коленной   связке,   что   грозит   полнейшим   разрывом.   Прибавьте   к   этому

историю Логана с подобными травмами, и вот тут его риски резко возрастают.

— Старая травма на другом колене, — сказала мой отец, вставая и подходя к моей

койке, его голос был спокойным и уверенным. — А травмы — это часть того, за что мы

платим, получая возможность играть — Логану известно об этом.

Конечно, я все знал. Я слышал разные интерпретации этого утверждения, по крайней

мере, тысячу раз с тех пор, как зашнуровал свою первую пару бутс. Хотя это не означало,

что натягивая свои щитки, носить название the Blizzards на своей футболке не являлось

порой, чем-то вроде битвы силы и желания — по крайней мере, до недавнего времени. Но

мне платили за то, чтобы я сражался, не смотря на все, что бы мне не подкидывала игра,

не обращая внимания на сомнения.

— Возможно, я мог бы опустить это, если бы у меня перед глазами не было истории

болезни  Логана,  в  силу того,   что  его  правое  колено  никогда   не  было так   сильно  или

стабильно, и навряд ли его достаточно компенсировало левое колено, и есть огромная

вероятность   необратимой   травмы,   —   доктор   Эванс   нагнулся   ко   мне,   устанавливая

зрительный контакт. — К тому же ты должен учитывать свой уже не столь юный возраст,

— он говорил со мной, как с кем-то, кто готовился заменить свой тазобедренный сустав, а

не с кем-то в возрасте, приближавшемся к тридцати. — Восстановление будет долгим,

сложным,   и   ты   никогда   не   восстановишься   на   все   сто   процентов.   Логан,   тебе   нужно

подумать о том, как отзовется эта травма через десять, пятнадцать, двадцать лет.

Только   я   не   мог   этого   сделать.   Ни   один   профессиональный   атлет   не   мог

беспокоиться о цене, о том, сколько он должен заплатить, чтобы его тело было на пике,

было лучшим изо дня в день. Победителей заботит только одна единственная вещь — это

победа.   И  конечно,   черт   возьми,   не   было  сомнений   в   том,  чтобы   у   меня   было  право

перечеркнуть   все   те   страдания,   что   я   переносил   каждую   секунду,   ради   того,   чтобы

заполучить кольцо. Все бросить, потому что мне было больно. Я бы пошел на риск — я

бы лучше прожил жизнь с травмированным телом, чем задавался бы вопросом «а что

могло бы быть». Это был тот путь, который был мне предначертан, как бы сказала моя

мама.

— Как скоро я смогу надеть форму? — спросил я. Я едва успел это сказать, когда

Гвен ворвалась в мою палату, поверх ее форменного костюма болтался бейдж, свисавший

с ее шеи.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что хочешь надеть форму? — спросила

она, ее голос был резким и злым.

— Гвен, сейчас не время... — начал отец, когда его прервал тренер Уоллес.

— Мисс, вам не следует быть здесь.

Тренер   схватил   ее   за   локоть   —   досадная   ошибка,   учитывая   то   настроение,   что

проскочило на ее лице. Гвен посмотрела не него распухшими, налитыми кровью глазами,

и он убрал свою руку. Она явно плакала, и мне хотелось знать, как долго она ждала,

беспокоилась и не имела никакой информации, и хуже всего, сколько она подслушивала.

Мне пришло в голову, что в коридоре, вероятно, мог быть кто-то еще.

Доктор Эванс прочистил горло.

—  Джентельмены, давайте, позволим Логану и его гостье остаться наедине, — он

искоса поглядел на Гвен, когда подошел к двери. — Только не долго, пожалуйста. Уже

поздно, а тебе, Логан, нужен отдых.

Тренер Уоллес пробормотал что-то неразборчивое, его лицо приобретало все более

темный оттенок красного, но он сделал так, как ему сказали. Отец кивнул, похлопал мое

запястье и следом за тренером покинул палату, обходя Гвен. Доктор Эванс задержался в

дверном проеме, определенно желая сказать что-то еще, но передумал. Пожелав спокойно