Перехватить шеф-повара - страница 120

наконец, наберешься храбрости и позвонишь в звонок. Я поставила на пять минут. Думаю,

что я выиграла.

— Не будь так уверена. Я знал о пари, поэтому тоже поставил кое-какие деньги по

дороге сюда, — сказал я, пытаясь скрыть свое промедление за сарказмом, но провалился.

Мое дыхание вырывалось наружу в виде почти прозрачных белых облачков.

Снег обрушился на Денвер, когда я был в Майями, снег кружил в воздухе, а земля

была   скользкой   ото   льда.   Мои   кости   ныли   от   холода,   а   мои   мышцы   по-прежнему

пульсировали после игры. Суставы в моих коленях были словно зажаты в тиски, и я мог

только   представить   то   словесное   наказание   —   и   месяцы   восстановления   —   которое

должно было обрушиться на меня от моего ортопеда на следующей неделе.

— Да-да, если бы только ты был столь же хорош в увиливании, как и в том, как ты

умеешь бросать мяч через поле, — сказала Мисси, сильнее стягивая свой фиолетовый

кардиган,   чтобы   защититься   от   холодного,   пронизывающего   ветра.   —   Как   бы   там   ни

было, это впечатляющее заявление.

— Думаешь, этого было достаточно, чтобы Гвен выслушала меня? — спросил я,

желая, чтобы Мисси дала мне хоть маленькую подсказку, куда я шел. Была ли Гвен по-

прежнему в ярости? Она была обижена? Или ее злость и боль превратились в ледяное

пренебрежение? Успела ли Гвен уже вычеркнуть меня из своей жизни и я опоздал?

—   Есть   только   один   способ   узнать   это,   —   сказала   Мисси,   не   дав   мне   никаких

подсказок. Разглядывая блюдо у меня в руках, она отодвинулась в сторону так, чтобы я

мог войти в тесную прихожую. — Путь к ее сердцу лежит через желудок, так что ты на

верном пути.

Я   последовал   за   Мисси   в   привлекающую   своей   стариной   гостиную,   которая

переходила в кухню. Гвен, сложив руки на груди, стояла за кухонным островом, как будто

использовала его в качестве барьера между нами. На ее лице была нечитаемая маска. На

ней был серый свитер, а ее темные волосы были стянуты в пучок на затылке.

— Гвен, надеюсь, ты помнишь своего бывшего начальника и недавно вышедшего на

пенсию квотербека — обладателя Суперкубка — игрока колорадской команды Blizzards,

— сказала Мисси, указывая на меня, как будто я был призом на «Колесе Фортуны». Она

175

повернулась   ко   мне.   —   А   ты,   Логан,   помнишь   своего   бывшего   шеф-повара,   которая

недавно решила открыть свой собственный ресторан?

Гвен открыла свое заведение? На Манхэттене? Здесь в Денвере? Было столько всего,

о чем я хотел спросить, но я понятия не имел, с чего начать и было ли у меня на это право.

Когда ни один из нас ничего не сказал, Мисси поставила свое пиво в раковину, взяла

свое пальто и сумочку с табурета, обняла Гвен и прошептала что-то ей на ухо, чего я не

расслышал.

— Пожалуй, я пойду. У меня свидание с одним женатым адвокатом. Ведите себя

хорошо, — сказала она с легкой смешинкой в голосе.

А потом Мисси ушла, оставив меня и Гвен, смотревшими друг на друга в неловком

молчании. Какое-то время единственным звуком был фильм «Форсаж» на заднем плане. Я

хотел пробиться сквозь напряжение, разделявшее нас, и притянуть Гвен в свои объятия,

поцеловать ее, зарыться лицом в ее шею и вдохнуть запах ее кожи, которая всегда пахла

корицей. Но не мог — я был лишен такой привилегии.

— Я принес крабовые пироги, — сказал я, наконец, немного жестко и официально. Я

ненавидел это.

—   И   острый   соус,   который,   как   ты   знаешь,   я   просто   обожаю,   —   сказала   она,

подтверждая,   что   мне   определенно   следовало   прийти   с   чугунной   сковородой.   —   Ты

приготовил крабовые пироги сам или ходил с визитом к морозильной камере в бакалее?

—   Прояви   ко   мне   хоть   капельку   уважения.   Конечно,   я   приготовил   их.   Я   даже

добавил порезанный кубиками перчик «халапеньо», — сказал я, надеясь, что упоминание

секретного ингредиента, который она добавляла в ночь открытия Stonestreet’s, могло, по

крайней мере, заставить ее улыбнуться.

Гвен пожала плечами, как будто это вообще не имело для нее никакого значения.

— Ты мелькаешь во всех новостных заголовках беспрерывно. Я предположила, что

ты был слишком занят для домашней готовки.

— На самом деле все это внимание превратило меня в кого-то вроде затворника. —

переступая   с   ноги   на   ногу,   я   крепче   сжал   тарелку   в   руках,   мои  пальцы   по-прежнему

зудели от желания коснуться ее. — Это предоставило мне время для раздумья.

— О чем?

—   Обо   всем,   Гвен,   —   сказал   я.   От   моего   ответа   черты   ее   лица   смягчились   —

говорить все сейчас или уже не вспоминать об это никогда. — Мне нужно, чтобы ты

знала, что я настаиваю на своем решении играть в прошлое воскресенье. Если бы я не

сделал этого, то всегда думал бы о том «а что если».

— Значит, это стоило того? — спросила она.

— Да, это было потрясающе, спустило меня с облаков на землю, и еще это был

целый калейдоскоп других вещей, о чем я всегда мечтал, — я поставил бутылку соуса

Fred’s   Five   Pepper   Insanity   и   тарелку   на   столешницу,   от   уголка,   где   порвалась