Перехватить шеф-повара - страница 40
назад, и там было имя Гвен и ее адрес. Не нужно было ничего выискивать.
— Никогда не расскажу, — сказал я, подмигивая.
Гвен положила локти на крышу машины и в ожидании смотрела на меня.
— Итак... не хочешь сказать мне, что привело тебя этим чудесным утром в
понедельник?
Я прочистил горло.
— Чем ты сегодня занимаешься?
— Бегаю по делам, — сказала она. — Фермерский рынок, магазин Target, магазин
товаров для ресторана.
— Не нужна компания? — спросил я.
Взгляд, которым она меня одарила, был весьма проницательным. Было интересно,
думала ли она о статье, рассматривала ли последствия, если позволит мне сопровождать
ее, и как это могло повлиять на ее карьеру. Стоил ли того этот риск.
— Нет, думаю, что справлюсь сама, — сказала она, подтверждая мои подозрения.
— Ты же знаешь, что все, что сказала та репортерша о тебе, это полная ерунда? —
спросил я, надеясь, что она могла расслышать убежденность в моем голосе. Гвен никогда
не была — и никогда не будет — какой-то пиявкой-карьеристкой, какой описывала ее эта
сплетница. И я не мог позволить ей поверить в это. — Не наделяй Андрею Уильямс
властью, которая способна навредить тебе.
— Она не навредила мне, Сладкая Булочка, — Гвен откашлялась, скорее всего,
пытаясь скрыть ложь в своем голосе. Она стянула резинку с запястья и собрала волосы в
низкий хвост, глядя куда угодно, но только не на меня. — А теперь, если ты не
возражаешь, мне нужно ехать.
— Ладно, так произошло, что мне тоже нужно на фермерский рынок. Держу пари,
что груши сегодня просто превосходны.
— Откуда тебе знать? — спросила она. — Ты не готовишь.
— Нет, я не умею готовить. Это совсем другое дело. И притом, всем нужно есть. Я
мог бы заполнить свой холодильник.
— О, пожалуйста, — сказала она. — Я знаю, что у тебя есть сервис доставки
продуктов в твоем доме.
Она была права, конечно, но я не хотел давать ей еще больше причин, чтобы
отталкивать меня. Не после того, как я начал рушить некоторые из ее стен.
— Смотри, или мы едем вместе, или я еду на рынок следом за тобой и иду от тебя в
тех шагах, постоянно громко спрашивая «Это что, кумкват?», когда ты будешь
останавливаться и рассматривать очередной фрукт ( прим. Родом из Индокитая, кумкват
(на кантонском наречии — это золотой апельсин) отличается от апельсинов не только
внешне — сладкая кожица скрывает сердцевину с кисловатым вкусом).
Она раздраженно фыркнула.
— Ты невыносим.
— Один из моих талантов, — сказал я.
— Не льсти себе, Сладкая Булочка.
— Но это так просто, — сказал я, как всегда показывая свою ухмылку.
59
Чтобы она не увидела в моем выражении лица, это должно было сказать ей, что она
не выиграет этот раунд, потому что через мгновение Гвен вздохнула и сказала:
— Ладно. Залезай в машину, но ничего не трогай, — она опустилась на водительское
сиденье и завела мотор.
Я застонал, когда занял свое место на пассажирском сиденье. Мои колени упирались
в приборную доску. Я отодвинул кресло назад, насколько это было возможно, хотя это
принесло весьма незначительно облегчение.
— У тебя все в порядке там? — спросила она.
— Просто немного одеревенел.
— Немного рановато для сезона, тебе не кажется? — спросила она, опуская окно и
подключая свой телефон к адаптеру на магнитофоне.
— Это только потому, что я скручен как крендель, чтобы поместиться в этом твоем
авто старого Смурфа, — я потянулся, затем подвинулся, потом вытянул ногу, пытаясь
найти удобное положение для своего колена. Несмотря на спокойный ночной сон и сеанс
физиотерапии сегодня утром, все мое тело болело.
— Эй, будь добрым с Гертрудой. Она винтажная, но не старая, — Гвен выбрала
плей-лист и вырулила на дорогу.
Мы ехали по городу в уютной тишине. Похоже, все в этот день в начале октября
выбрались на улицу. Люди гуляли с собаками, катались на велосипедах, мужчины в
костюмах шли по тротуару, держа в руках портфели, а женщины толкали коляски перед
собой. Через колонки лилась песня Backstreet Boys, и я подавил смешок.
— Ты всегда была неравнодушна к бойз-бэндам? — спросил я, смотря, как ее
конский хвост покачивался на ветру, пораженный тем, насколько хорошо ей подходит
Денвер.
— Только к хорошим, — сказала она, поворачивая и проезжая под знаком
«Фермерский рынок Bonnie Brae». Машина немного покачивалась на небольших ямах и
впадинах на дороге, шины хрустели по гравию. Она припарковалась в паре футов от рядов
с палатками торговцев, разместившихся под деревьями, потом взяла многоразовые сумки
для продуктов и корзину из-под своего сиденья.
Гвен уже собиралась выйти из машины, когда стеснение, неуверенность, которые я
увидел у нее дома, снова вернулись.
— Я не уверена, что это хорошая идея — ты и я здесь вместе, — сказала она. —
Обычно я не в центре внимания, как это случается у тебя, и я бы хотела это так и оставить.
