Кактус. Никогда не поздно зацвести - страница 73
– Миз Грин, вы бы хотели поехать домой?
– А это безопасно? Для ребенка?
– О да. Судя по всему, у вас лопнул мелкий сосуд, никакой тревоги это не вызывает. Ребенок явно всем доволен, вы – просто образец здоровья, и у меня нет причин вас не выписывать. Поезжайте домой, избегайте волнений и донашивайте беременность.
Должна признаться, что когда врач перешел к следующей койке, мои глаза снова наполнились слезами. Я стерла их краешком простыни. Кейт приехала, когда я уже заканчивала одеваться, и помогла мне собрать вещи. Джен, которой полегчало (она уже лежала с раздвинутым пологом) выразила зависть, что я еду домой, а ей еще несколько недель валяться. Она спросила, где я живу. Оказалось, ее дом буквально через пару улиц.
– Сможем вместе возить колясочки в Клэпхем-парке, когда детки родятся, – сказала она, записывая свой телефон на клочке бумаги. Джен мне нравилась, поэтому идея не показалась столь чудовищной, какой я сочла бы ее полгода назад. – Кстати, – добавила она, когда я уже повернулась уходить, – забыла спросить, кого вы ждете?
Я поколебалась. А почему бы и не сказать?..
– Дочь, – ответила я. – У меня будет дочь.
21
Было уже за полночь, когда Роб позвонил мне на мобильный в состоянии крайнего возбуждения. К его вящей радости и удивлению, Элисон добавила его в друзья в «Фейсбуке», и они уже обменялись серией сообщений. Элисон подтвердила, что недавно развелась, рассказала, что у нее трое взрослых детей, все уже учатся в университете или работают. Ее карьера гостиничного менеджера развивается прекрасно. Роб сказал, что когда он потом разговаривал с ней по телефону, ему показалось – будто и не было этих долгих лет необщения. Джеймс о нем спрашивал, и Элисон уже подумывала познакомить отца и сына. Она пригласила Роба в Эдинбург, чтобы сперва встретиться с ним самой, ничего не говоря Джеймсу, и договориться, как действовать. Роб ликовал: в выходные он уезжает в Шотландию. Мы не созванивались уже несколько дней, я ему ни о чем не рассказывала. Что ж, вполне логично: Элисон его первая и единственная любовь, он всей душой хочет ее вернуть. Понятно, что теперь его приоритеты не со мной. Я порадовалась за Роба, искренне надеясь, что он будет счастлив в своей восстановленной семье, хотя и привыкла к нашим ежедневным телефонным и текстовым контактам. Впрочем, Роб всего лишь временный ответственный хранитель моей мебели, и не более; нет причин, отчего его возобновленные личные отношения должны на это как-то повлиять. Разве что он решит переехать в Эдинбург – в этом случае мне придется передоговариваться с кем-то еще. Небольшое неудобство, которое никоим образом не может служить основанием для сожаления и разочарования с моей стороны… Однако мне было чем отвлечься: я договорилась встретиться с Ричардом в оживленном пабе на Хай-Холборн. Место было выбрано в качестве компромисса: я пожелала, чтобы встреча носила исключительно деловой характер, и отвергла предложение Ричарда пойти в ресторан или одно из наших прежних излюбленных мест. В паб можно заглянуть после работы, выпить чего-нибудь освежающего, решить все, что есть решать, и к ужину оказаться дома.
На Хай-Холборн я пришла первой. При моем появлении толпа расступилась, и у барной стойки посторонились. Я начала к этому привыкать: мне уже не приходилось стоять в переполненном вагоне метро, в очереди на почте или в бутербродной. Заказав лайм с содовой для себя и джин с тоником для Ричарда, я с трудом втиснулась за угловой столик возле то и дело открывавшихся дверей и смотрела, как люди гурьбой выходят из паба, глотая на ходу напитки, куря и в целом ведя себя буйно, как принято среди молодых специалистов в пятницу после работы.
Договоренность о встрече была заключена несколько дней назад, когда мы с Ричардом столкнулись, из всех заурядных мест, в «Маркс и Спенсер» на Оксфорд-стрит. В магазине было людно – шла январская распродажа, но в отделе женского белья наблюдалось относительное затишье. Вследствие беременности я увеличилась до непредвиденных размеров, и мне срочно требовалось произвести дополнительные закупки. Когда я, метафорически выражаясь, взвешивала выставленные на продажу вещи, стараясь решать, какие из них эстетически наименее неприятны, я машинально бросила взгляд на стойку с ночными сорочками и заметила там мужчину, в профиль копию Ричарда: очень соразмерные черты лица, тщательно подстриженные и уложенные волосы, военная выправка и безукоризненный костюм. С ним была крохотная, немного сгорбленная пожилая леди в шапочке с помпоном. Дама держала перед собой розовую ночную рубашку с цветочным рисунком, а мужчина-который-выглядел-совсем-как-Ричард кивал в знак одобрения. Как странно, что в Лондоне целых два Ричарда… хотя недаром же существует пословица, что у каждого на земле есть двойник (правда, я не уверена, что хотела бы встретиться со своей копией – предпочитаю думать о себе как о штучном экземпляре). Мужчина-который-выглядел-совсем-как-Ричард последовал за старушкой, которая двинулась прочь от вешалки с сорочками, и тут я перехватила его взгляд. Это был Ричард. Мы оба отвернулись: я – потому что не желала вступать в разговор, держа в руках набор из двух лифчиков для беременных, а он, наверное, от неловкости оказаться в столь банальной ситуации. С намеченными к покупке вещами под мышкой я направилась к кассам кружным путем, однако Ричард явно мыслил так же, как я: мы подошли к кассам одновременно, только с разных сторон.
