Страна цветущего шиповника - страница 46
Если бы у них с Ником была возможность увидеться наедине! Перекинуться хотя бы десятком слов, хоть ненадолго встретиться взглядами… Но такой возможности не было и не предвиделось. Разговоры в тюрьме — как телефонные, так и при встрече, на свиданиях — прослушивались, это Тина знала от Роберты. Мобильных телефонов заключенным не полагалось, бумажные письма прочитывались сотрудниками тюрьмы. Поговорить, сохранив при этом тайну, никак не получилось бы.
В итоге Тина решила: с ней останется тот Ник, которого она знала до убийства. Не угрюмый, хамоватый парень, которого видела в зале суда. Она подождет новой встречи с Ником, и тогда все станет ясно. А пока… Пока пусть застынет в ее памяти чудесное лето. В ее силах сохранить и не расплескать воспоминания — о теплом море, горячих скалах. О ветре, бьющем в щиток мотоциклетного шлема. О спине парня, сидящего впереди — к которой с таким упоением прижималась. О руках Ника, его губах, голосе. Об их дерзкой, сумасшедшей любви, пронизанной запахом шиповника… Она будет помнить только то, что хочет помнить, и точка. До тех пор, пока не поговорит с Ником, ей плевать на приговор суда.
Так Тина рассуждала наедине с собой.
А вслух ни разу не рискнула даже просто передать Нику привет — через Роберту, например. Успокаивала совесть тем, что через ту же Роберту регулярно передавала деньги для Марии — небольшую сумму, дабы не вызвать подозрений. Стараниями Тины Марию взяли на работу приходящей няней, в семью одной из Тининых подруг. А спустя два года от этой же подруги Тина узнала о болезни Марии. И о том, что в связи с болезнью от услуг няни семья отказалась.
Тина возобновила денежные переводы. Деньги снова шли через Роберту, та сочинила для Марии историю о небольшом наследстве. А еще через полгода передавать деньги стало некому: Мария скончалась в хосписе.
Тина сорвалась из деловой поездки, чтобы успеть на похороны. Лежащую в гробу Марию не узнала. Скорбное исхудалое лицо, покрытое гримом, ничем не напоминало лицо полной, улыбчивой женщины, которую знала когда-то Тина.
— Не вынесла она, — глядя на покойницу, всхлипнула Роберта. — Был бы Ники при ней — может, и до сих пор бы не заболела. А одной, для кого ей жить? Вот и не вынесла. Так его и не дождалась.
* * *
Новорожденную дочку Тина собиралась назвать Габриэлой.
Габриэла Вэлентайн Гордон — красиво звучит.
«Простите, сеньора? — переспросила служительница в отделе регистрации. — Я не расслышала. Как вы хотите назвать малышку?»
«Мария. — Тине показалось, что кто-то другой произнес это за нее. — Мария Маргарита».
«Чудесное имя, сеньора! А по нынешним временам — даже редкое».
«Да. Спасибо. И впрямь редкое».
* * *
… — Сеньора Гордон?
— Да. — Тина встрепенулась. — Прости, Эрнесто. Задумалась.
— Я, может, потом зайду?
— Нет-нет. Продолжай. Что ты рассказывал?
— Дак, про мужика того. Вы просили.
— Просила, ага… Значит, говоришь, он живет один?
— Так точно, — кивнул Эрнесто, — один. Купил контору по прокату машин. Позади конторы — гараж с мастерской, он обычно там торчит, видать, с машинами ковыряется. А в конторе парнишка молодой сидит, студент. Мужик иной раз, бывает, на целый день сваливает, новые тачки смотреть. Одну недавно пригнал, на вид ничего такая. По вечерам он в кабаке торчит, всегда в одном и том же, со спортивным тотализатором. Пиво пьет да в ящик пялится. Сам не играет, только над другими глумится. Поначалу ему, говорят, пытались за это морду бить, а потом привыкли, теперь уж он там завсегдатай. Девки вокруг него — не сказать, чтобы вьются, но бывает, что подсаживаются. И продажные, и так, за интерес… Ну, да я сто раз про это рассказывал, и как вам слушать не надоест?
Тина улыбнулась.
— Ты хороший рассказчик, Эрнесто.
— Да ну вас, сеньора. — Охранник покраснел. — Скажете тоже.
— Ладно. — Тина подобралась. — Так, по нашему делу?..
— По делу, меня попросили узнать: вы не планировали в ближайшее время встречу с этим мужиком?
Тина нахмурилась.
— Хотелось бы избежать. А что?
— Видите ли. Я ведь уже говорил — для того, чтобы исключить подозрения, объект должен… э-э-э… исчезнуть, в результате несчастного случая.
— Да. — Голос у Тины дрогнул.
«Мария, — напомнила она себе. — Все это — ради нее. У девочки должно быть нормальное детство. Ник пытается помешать этому — что ж, он сам виноват. Я предупреждала, что буду действовать».
— Да, Эрнесто, ты говорил.
— Так вот. Вариант с уличной аварией отпадает — городок, где он живет, маленький, движение никакое, каждая новая машина привлекает внимание. Трассы, по которым он перемещается, тоже не самые оживленные… В общем, предложение моего человека — повредить мотоцикл. В детали вдаваться не буду, но есть способ устроить так, чтобы при высокой скорости мотоцикл пошел вразнос. А погонять мужик любит. На автобане не наглеет, там камер полно, а вот когда на боковую дорогу выскакивает, ту, что вдоль скал идет, ни в чем себе не отказывает. В нашем случае оно и хорошо. Ступица из гнезда выскочит, колесо завиляет и отвалится. Уберется мужик в скалу, или с обрыва улетит — в обоих случаях костей не соберешь. А если…
Тина поморщилась, подняла руку, останавливая Эрнесто:
— Я поняла, достаточно. И что от меня требуется?
— Дак, к мотоциклу бы подобраться. В городке этом все друг друга знают, чужака мигом срисуют — если тот рядом с домом или мастерской крутиться будет. В таких местах у соседей вечно ушки на макушке, сами знаете. Да и мужик этот уж больно непредсказуемый! Иной раз среди ночи подорвется, байк оседлает — и полетел, черт его знает куда. А возни там, с мотоциклом, на пару часов как минимум. И нужно, чтобы наверняка хозяина поблизости не было.
