Дочь стеклодува - страница 99
19
– Что ты сделала?
Глаза у Иоганны едва не вывалились из орбит. Старшая сестра озадаченно уставилась на лист бумаги, который протянула ей Рут.
– Я сходила в Зоннеберг и показала мистеру Вулворту шары Мари, – повторила Рут. Ванда радостно агукала у нее на руках.
Мари улыбалась еще шире, чем Рут, и даже подпрыгивала на месте, словно маленький ребенок.
– Ты все еще не поняла, что произошло? Этот американец хочет купить у нас шесть тысяч шаров. Шесть тысяч! – Мари захихикала. – Я сама не верю нашему счастью! – Она вырвала договор из рук у Иоганны. – Но вот, здесь это написано черным по белому!
Внезапно Иоганне стало очень стыдно. Она целыми днями лежала в постели, как будто страдала от ужасной болезни. Бередила собственные раны, словно плакса какая-то. А за окнами дома жизнь вертелась, как карусель на ярмарке!
Рут была у Вулворта? У того самого Вулворта? Договор на шесть тысяч шаров?
– А я-то, курица, думала, что ты встречаешься с Томасом! – Сказав это, она показалась себе еще более глупой, чем прежде. – Вот почему ты не пошла сегодня на работу! – обратилась она к Мари. – Ты ждала Рут, новостей от нее!
Рут и Мари многозначительно переглянулись. Обеих девушек распирало от гордости.
Иоганна посмотрела на Рут, словно видела ее впервые в жизни.
– И ты не побоялась! – Она спустила обе ноги с кровати, и от резкого движения у нее сразу же закружилась голова. – Честно говоря, не знаю, решилась бы я на нечто подобное?
– А ведь из нас троих ты – самая деловая! – Рут глядела на сестру с нескрываемой гордостью.
Встав на ноги, Иоганна не знала, плакать ей или смеяться. Рут и Мари стояли в дверях и смотрели на нее так, словно ожидали, что старшая сестра вот-вот снова заберется под одеяло.
Ее сестры! Штайнманн!
– Не беспокойтесь, снова прятаться в постели я не собираюсь, – заверила Иоганна обеих, доставая из шкафа платье. – Если наше бабское предприятие заработает, то с ленью будет покончено!
Шумный вздох облегчения, вырвавшийся у Рут и Мари, был слышен, наверное, даже у соседей.
Вскоре к ним зашел Петер – Мари еще вчера посвятила его в их планы. Увидев Иоганну внизу, на кухне, он понял, что у Рут все получилось.
Иоганна занималась приготовлением ужина, словно это было в порядке вещей, а Рут пришлось тем временем подробно объяснить всем, как она узнала у болтливого фотографа, где остановился американец. Они с изумлением слушали рассказ Рут о том, как она с помощью горничной пробралась в комнату Вулворта. Хлеб и сыр лежали на столе, ведь разве можно думать о еде в такой день! Когда же Рут рассказывала о том, как Вулворт брал каждый шар, оценивая его, Мари не сводила с сестры взгляда и ловила каждое ее слово.
– Он был в восторге, точно говорю! Уж можешь мне поверить, – сказала Рут, обращаясь к ней.
Иоганна взяла в руки договор. Прочитав его несколько раз, она нахмурилась. Конечно, все сразу же заметили ее подозрительный взгляд.
– Видишь, всегда можно найти, к чему придраться, – колко заявила Рут, обращаясь к Мари. – Можно узнать, что тебе не нравится?
– Ничего, ничего! Все отлично! – Иоганна подняла обе руки, словно защищаясь. – Конечно, срок поставки очень короткий, но с этим уже ничего не поделаешь. И цена хорошая. И ты позаботилась о том, чтобы мы доставили товар только до Зоннеберга, – это разумно.
Рут немного расслабилась.
– Но? – недоверчиво переспросила она.
Иоганна беспомощно улыбнулась:
– Мне лишь неясно, где мы возьмем без задатка деньги на шесть тысяч заготовок, упаковочный материал и газ.
В тот вечер им нужно было обсудить тысячи вопросов. На некоторые они могли ответить сами, с некоторыми помог Петер. То, что не прояснилось и после этого, сестры решили отложить на потом.
Была уже глубокая ночь, а на улице гремела гроза, когда они наконец составили план действий.
Сестры с благодарностью приняли предложение Петера одолжить им денег на покупку заготовок, однако немало удивились, узнав, что у него есть такие сбережения.
Кроме того, Петер сказал, что будет приносить им заготовки с завода – постепенно, небольшими партиями. Он предложил и помочь выдувать стекло, но Мари отказалась. Она желала непременно справиться самостоятельно, для нее это было вопросом чести. Она привыкла сидеть за работой до поздней ночи и без колебаний была готова браться за заказ. Девушке было безразлично, что для нее грядут тяжелые времена. Рут и Иоганна намеревались разрисовывать шары по эскизам Мари, а затем упаковывать. От работы у Вильгельма Хаймера Мари пока что отказываться не хотела – в конце концов, это было дело верное!
В то время как женщины выступали за то, чтобы пока что держать свои намерения в тайне, Петер заявил, что, скорее всего, это окажется невозможным. Люди на заводе начнут задаваться вопросом, зачем изготовителю стеклянных глаз вдруг понадобились сотни заготовок. Тот же вопрос задаст Иоганне коробочник Фриц, когда она закажет у него упаковочный материал.
Петер переводил взгляд с одной сестры на другую:
– Но почему вы хотите продолжать скрываться? Таким заказом ведь можно только гордиться!
Мари печально посмотрела на него:
– Да, конечно. Но как ты думаешь, что скажут мужчины, когда узнают… – Она осеклась и поморщилась. А потом улыбнулась. – В принципе, Петер прав. Теперь скрываться уже поздно!
Иоганна кивнула:
– Придется Лауше привыкать к нашему бабскому предприятию. Конечно, нам станут завидовать. И некоторые обидятся на нас из-за этого заказа. Но бояться нам нельзя, – заявила Иоганна, обращаясь к Рут. – Эй, ты меня вообще слушаешь?
