Страницы Миллбурнского клуба, 3 - страница 112
Двенадцатьчеловек из тех самых людей, трудами которых мы живем, техсамых, которых мы всеми силами развращали и развращаем, начиная от яда водки идо той ужасной лжи веры, в которую мы не верим, но которую стараемся всемисилами внушить им, — двенадцать таких людей задушены веревками темисамыми людьми, которых они кормят, и одевают, и обстраивают и которыеразвращали и развращают их».
Разбойноенападение – ничто, это же люди, которые «нас кормят и одевают»! Маркизде Кюстин, который, возможно, был доступен Толстому по-французски, описываетдикие зверства крестьян во время восстаний и разгрома усадеб, но нашемувеликому автору до этого нет дела. Дальше – больше:
«Перебить крупныхземлевладельцев для того, чтобы завладеть их землями, представляется теперьмногим людям самым верным разрешением земельного вопроса».
И он смеет этописать в разгар усилий Столыпина дать крестьянам реальное землевладение! Идальше:
«Выговорите, что это единственное средство успокоения народа и погашенияреволюции, но ведь это явная неправда. Очевидно, что, не удовлетворяятребованиям самой первобытной справедливости всего русского земледельческогонарода: уничтожения земельной собственности, а напротив, утверждая ее ивсячески раздражая народ и тех легкомысленныхозлобленных людей, которые начали насильническую борьбу с вами, вы неможете успокоить людей, мучая их, терзая, ссылая, заточая, вешая детей иженщин».
Вешали детей? Вцарское время?
О революционерахи их опасности:
«Вы говорите: “Начали не мы, ареволюционеры, а ужасные злодейства революционеров могут быть подавлены толькотвердыми (вы так называете ваши злодейства), твердыми мерами правительства”.
Вы говорите, что совершаемыереволюционерами злодейства ужасны.
Я не спорю и прибавлю к этому еще и то, что дела их, кроме того чтоужасны, еще так же глупы и так же бьют мимо цели, как и вашидела. Но как ни ужасны и ни глупы их дела: все эти бомбы и подкопы, и все этиотвратительные убийства и грабежи денег, – все эти дела далеко не достигаютпреступности и глупости дел, совершаемых вами».
Пожил бы батюшка еще с десяток лет, что быон сказал? И теперь понятно, почему «Пугачев,вышедший из университета», назвал его «зеркалом русской революции» (я статьюЛенина не читал – использую только название): Толстой своим огромнымавторитетом ослабил сопротивление бандитской революции и помог – посмертно – ейвыиграть. И колхозы – абсолютно антистолыпинское начинание – можно считать иего идейным наследием.
В моральном отношении он мне не учитель –для этого у меня были родители. Его фраза «Царство Б-жие внутри нас» ничем незначительнее более раннего афоризма Святого Августина: «Полюби Бога иделай что хочешь», или Гилеля: «Не делай ближнему, чего не пожелаешь себе. Вэтом вся Тора», или просто указания Торы, что человек создан по образу иподобию Б-жьему.
Писатель – гениальный, читать его оченьинтересно. И переходя к нему как к писателю, рассмотрим другую проблему,поставленную в комментируемой статье: Ростовы или Болконские? Проф. Бормашенкопишет:
«Невозможность одновременно “быть” и“мыслить” Толстой осознал задолго до “поворота”, уже в “Войне и мире”: “Переднами две семьи: семья Болконских и семья Ростовых. В первой идет напряженнаядуховная работа… Напротив, в семье Ростовых никто никогда не мыслит, там даже идумают время от времени. Граф Илья Андреевич между охотой и картами занятдиковинной стерлядью для обеда в Английском клубе... У Наташи не выходят изголовы, сменяя друг друга, куклы, танцовщик Дюпор, сольфеджи и пеленки. УРостовых нет почти другой жизни, кроме материальной.
И что же? Ростовы все счастливы, ониблаженствуют от вступления в жизнь до ее последней минуты… Напротив, Болконскиевсе несчастны”».
Прежде всего, так ли уж нереально совмещениемысли и счастливого бытия? В России, возможно, это было так. Но развебольшинство читателей – писателей, которые эмигрировали и которые мыслят, живуттак уж плохо? Что дала людям «напряженная духовная работа» семьи Болконских, неочень сердечных в своих личных отношениях? В описании же жизни РостовыхЭдуардом Бормашенко мнепредставляется очень важным слово «почти», которое я выделил жирным шрифтом втексте автора. Есть разные виды духовной жизни, и радостные, теплые семейныеотношения – несомненно, одно из проявлений высокой духовности.
Другая – философская, религиозная,естественно-научная – жизнь ценна сама по себе как способ познания, участия вБ-жественном творении, как способ отличения человека от животного, но онанедоступна всем, и не нужно, чтобы ею занимались все. Но чуть ли не половинадуховной жизни посвящена политическому переустройству общества дляконечного материального блага – утопии и действия Платона,Сен-Симона, Кампанеллы, Маркса, Пол Пота (дажеего!) были направлены на то, чтобы когда-нибудь обеспечить всех людей «по ихпотребностям» «диковинной стерлядью» графа Ильи Андреевича (не брезгуястерлядью для себя в их нынешней жизни). Так что у нас нет причины осуждатьРостовых только за то, что они хорошо, весело, дружно живут и при этом неплохоедят. При выборе – Ростовы или Болконские? – я отдаю предпочтение образу жизниРостовых.
Если мне позволят обратиться к другомуавтору, то на вопрос – Фамусов или Чацкий? – я отвечу: Фамусов. Его можнопринять за пародию враждебного сатирика на Ростовых. Служака, обеспечен,хлебосолен, добродушен. Вначале радостно встречает дальнего родственника
