Медведь и соловей - страница 46

Вася нашла его в центре чащи берез. Леший окинул ее взглядом блестящих глаз.

— Какие новости? — сказала Вася.

Леший издал недовольный шорох.

— Твой народ пришел пугать мой лес, убивать моих существ. Они могли бы просто меня прогнать.

— Нам жаль, — быстро сказала Вася. У них хватало проблем без гнева лесного стража. Она развязала расшитый платок и вложила в его ладонь. Он покрутил его в длинных пальцах — прутиках. — Простите нас, — сказала Вася. — И… не забывайте меня.

— Прошу того же, — сказал мягче страж леса. — Мы таем, Василиса Петровна. Даже я, видевший, как эти деревья выросли из саженцев. Твой народ колеблется, черти слабеют. Если Медведь придет сейчас, ты без защиты. Будет расплата. Остерегайся мертвых.

— Что это значит?

Леший склонил растрепанную голову.

— Три знака, мертвые — четвертый, — сказал он, а потом пропал, и она слышала только пение птиц в шорохе леса.

— Хватит этого, — пробормотала Вася, не ожидая ответа. — Почему вы не можете говорить просто? Чего вы боитесь?

Кирилл Артамонович вышел из — за деревьев.

Вася напряглась.

— Вы заблудились?

Он фыркнул.

— Не больше вас, Василиса Петровна. Я никогда не видел, чтобы девушка ходила так легко по лесу. Но вам не стоит ходить без защиты.

Она молчала.

— Идите со мной, — сказал он.

Она не могла отказать. Они шли бок о бок в густой чаше, листья сыпались на них.

— Вас понравится мои земли, Василиса Петровна, — сказал Кирилл. — Лошади бегают по полям, которые не окинешь взглядом. Торговцы привозят нам камни из Владимира, города Богоматери.

Вася увидела не хорошую лошадь боярина, но себя на лошади, бегущей галопом по земле без леса. Она замерла на миг, мыслями далеко. Кирилл поднял и гладил ее косу, лежащую поверх ее груди. Она пришла в себя от испуга и выдернула косу из его хватки. Он поймал ее волосы в кулак с улыбкой и притянул ее ближе.

— Не нужно, — она попятилась, но он шел за ней, наматывая ее косу на руку. — Я научу тебя хотеть меня, — его губы нашли ее.

Пронзительный вопль пронзил полуденную тишину.

Кирилл отпустил ее. Между деревьями вспыхнуло нечто коричневое, Вася бежала, проклиная юбки. Но она все равно была легче мужчины за собой. Она обогнула падуб, застыла в ужасе. Сережа цеплялся за шею Мыши, и коричневая кобылица кружилась, как годовалый жеребец. Кольцо белого было в ее испуганном глазе.

Вася не понимала. Мальчик уже катался на кобылице, и Мышь была чувствительной. Но теперь она прыгала, словно на ее спине сидело три дьявола. Ирина прижималась к дереву на краю поляны, зажав руками рот.

— Я говорила ему! — выла она. — Я говорила, что это плохо, но он сказал, что вырос, что может вести себя, как хочет. Он хотел мчаться на лошади. Он не слушал.

Поляна была полна теней, слишком больших для света полудня. Одна будто дернулась вперед. На миг Васе показалась там безумная улыбка и один мигающий глаз.

— Мышь, смирно, — сказала она лошади. Кобылица застыла, насторожив уши. На миг все было тихо. — Сережа, — сказала Вася. — А теперь…

Кирилл вырвался из — за кустов. Тени тут же бросились из трех мест сразу. Кобылица снова занервничала, развернулась и побежала. Ее длинные ноги впивались в лесную тропу, она чуть не оцарапала всадника, пока неслась среди деревьев. Сережа закричал, но все еще был в седле, держался за шею лошади.

Где — то кто — то смеялся.

Вася побежала к остальным лошадям, вытащив из — за пояса нож. Кирилл был за ней, но она была быстрее. Она пронеслась мимо потрясенного отца и добралась до Огня.

— Что ты творишь? — кричал Кирилл. Вася не ответила. Жеребец был привязан, но удар порвал веревку, она прыжком забралась на его голую спину, впилась в его рыжую гриву.

Конь побежал. Кирилл остался с раскрытым ртом. Вася склонилась, уловила ритм жеребца, сжимая ногами его бока. Жаль, она не успела распутать юбки. Они бурей мчались по лесу. Вася низко пригибалась на шее лошади. Впереди маячило павшее бревно. Вася глубоко вдохнула. Огонь перепрыгнул препятствие, уверенный, как олень.

Они вырвались из леса на грязное поле, почти догнав беглянку. Сережа чудом еще держался за шею Мыши. У него не было выбора, падение на скорости убило бы его, в поле было полно скрытых пеньков. Огонь догонял их, он был быстрее, и кобылица бежала зигзагами от паники, пыталась сбросить ребенка со спины. Вася кричала Мыши остановиться, но кобылица не слышала или не слушалась. Вася кричала Сереже держаться, но ветер уносил слова. Она и Огонь медленно сокращали разрыв. Пена текла из ртов лошадей. В дальнем конце поля была канава, чтобы осушать дождевую воду у поля с ячменем. Даже если Мышь прыгнет, Сережа не удержится. Вася закричала Огню. Они сильными прыжками поравнялись с беглянкой. Канава быстро приближалась. Вася протянула руку к племяннику.

— Отпускай! — закричала она, схватив его за рубаху. Сережа успел взглянуть в панике, а потом Вася стащила его и забросила на спину Огня. Мальчик сжимал черную шерсть в кулаках. Вася подвинула вес, чтобы жеребец повернулся раньше канавы. Конь как — то смог, собрался и бросился параллельно канаве. Он, скользя, остановился, дрожа всем телом. Мыши повезло меньше, в панике она рухнула в канаву и лежала на дне, барахтаясь.

Вася слезла со спины Огня, пошатнулась, пока ноги пытались удержать ее. Она опустила рыдающего племянника и быстро осмотрела его. Его нос и губа были в крови от твердого плеча жеребца.

— Сережа, — сказала она. — Сергей Николаевич. Все хорошо. Тише, — племянник всхлипывал, дрожал и хихикал одновременно. Вася шлепнула его по окровавленному лицу. Он поежился и притих, она крепко обняла его. За ними стало слышно вопль лошади. — Огонь, — сказала Вася. Жеребец был за ней с пеной у рта. — Стой здесь.