Перехватить шеф-повара - страница 26

Конечно же, тебя предупредили, что каррарский мрамор предназначен для ванных комнат

в отеле, богатых семей, которые предпочитают  ресторанную еду на вынос, и, по всей

видимости, еще и для спортсменов с бóльшим количеством денег, чем здравого смысла,льшим количеством денег, чем здравого смысла,

чтобы понимать, что этот материал такой же пористый как морская губка.

— Меня не предупредили, но теперь я осведомлен, — я откупорил вино и отставил

его, чтобы вздохнуть, раздраженный тем, что мой дизайнер интерьера не предупредил

меня, как легко мрамор мог окраситься.

Когда   я   повернулся,   Гвен   устроилась   на   табурете,   локтями   уперевшись   в

столешницу, ее подбородок устроился на ладошках. Уголок ее рта был загнут вверх, и у

нее   на   лице   было   забавное   выражение,   такое,   которое   я   не   видел   со   времен   старшей

37

школы,   но   сразу   же   вспомнил.   То   самое,   которое   говорило:   «Сладкая   булочка   —   ты

идиот». То, которое по прошествии времени, по-прежнему било меня туда, где я меньше

всего   ожидал.   Если   кривоватая   улыбочка   могла   оглушать,   то   я   мог   бы   только

догадываться, какое воздействие могла оказать такая редкая настоящая улыбка от Гвен.

— Что? — спросил я, когда начал укладывать ингредиенты в мамину проверенную

временем кастрюлю для запекания.

— Ничего. Просто любопытно, когда ты начнешь пресмыкаться. В конце концов,

этот ужин должен означать извинение. Или он должен стать для тебя уроком того, как

работает ресторан? Я не успеваю проследить за поводом этой встречи, потому что ты так

часто меняешь свое мнение о том, почему я здесь, — сказала она, ее брови приподнялись,

пока она наблюдала за моей работой. Это должно быть, неизведанная для нее территория,

когда она сидит на скамье запасных, а кто-то готовит для нее ужин.

— Я не пресмыкаюсь. То, что ты получишь, — это домашняя пища. Как я и обещал.

Потом мы поговорим о бизнесе, — сказал я, хотя у меня не было ни малейшего желания

воплощать последнее. Я пригласил ее, потому что хотел познакомиться с той более зрелой

и  более  привлекательной   версией  сестры   моего  лучшего  друга.  Узнать   ее  настоящую,

взрослую,   если   она,   наконец,   согласится   открыться   мне   с   той   стороны,   с   которой   не

открывалась ранее в детстве, поделиться небольшой частичкой своей жизни до того, как

она вернулась домой.

Я закончил с укладкой лазаньи, накрыл блюдо фольгой и засунул ее в духовку. Взял

два бокала без ножек, наполнил их вином для нас обоих и один отдал ей.

— Ты обычно так ведешь дела? — спросила она, указывая на зажженные свечи,

идеально сервированный стол и мягкую джазовую музыку, лившуюся через динамики. —

Больше похоже на то, что ты на начальных стадиях своего фирменного представления по

стаскиванию   трусиков.   О!   Что   в   таких   случаях   танцуют?   Маленькое   празднование

тачдауна?

Конечно,  Гвен   видела  насквозь  мое  обычное  поведение  на   свидании,  которое  на

самом деле было откровенным дерьмом, — это отлично работало для таких, как Николь.

Она  практически   лишалась   чувств  от   всего  антуража,  что  должно  было  стать  первым

звоночком. Почему я был настолько глуп, чтобы испробовать то же самое на Гвен?

— Это на десерт,  — сказал я. — Вместе с бутылкой шампанского, я думаю, ты

сможешь найти только сыр.

Она сделала глоток каберне и сказала:

— А я думала, что по твоему мнению пузырьки можно найти только в джакузи.

— Я всегда не понимал, почему тебе так нравится быть изворотливой и дикой, но

если это твоя фишка, я могу быть уверенным, что это произойдет, — сказал я, представляя

ее соблазнительной, влажной и обнаженной в различных компрометирующих позах. Было

просто невозможно этого не сделать.

— О, я собираюсь держаться подальше от всего, где можно столкнуться с секрецией

тела и гнойными заболеваниями, — ее голос оставался уверенным, но ее выражение лица

требовало   того,   чтобы   над   ним   поработали.   Небольшой   румянец   окрасил   ее   щеки,

обнажая ее блеф, и мне было интересно, показывал ли ей хоть один парень, насколько она

чертовски может быть желанной. Позволяла ли она хоть кому-нибудь подобраться так

близко.

Конечно же, кто-то пытался сделать это. Видит Бог, я провел большую часть своего

подросткового возраста, безнадежно пытаясь сделать это. И хотя я и украл поцелуй в

38

средней школе, она по-прежнему держала меня на расстоянии вытянутой руки. Но сейчас

Гвен была здесь — на моей кухне, смешная, нахальная и такая чертовски сексуальная, что

я знал, что буду сожалеть всю оставшуюся жизнь, если хотя бы не попытаюсь взять эти

стены штурмом вновь.

— Это очень плохо, — сказал я, обходя столешницу и становясь перед ней. Она

развернулась на табурете, чтобы посмотреть на меня, ее колени задели мои бедра, посылая

электрический заряд вверх по моим ногам. — Я с нетерпением ждал, чтобы разгадать

одну из самых главных загадок в моей жизни, — я наклонился вперед, нависая над ней,

борясь с удовлетворенной улыбкой, когда Гвен поерзала на своем месте, раздвигая ноги,