Перехватить шеф-повара - страница 27

чтобы быть ко мне ближе.

—   У   меня   есть   сомнения,   что   горячая   ванная   сможет   передать   какие-то   знания

касаемо того, почему у Барби есть грудь, тогда как Кену не дают даже элементарного

«оборудования»,   —   сказала   она,   ее   голос   был   напряженным,   практически

неестественным, будто она изо всех силы старалась сохранить самообладание.

— Нет, — я сделал долгий глоток каберне, затем прижал руку к холодному мрамору

рядом   с   ее   плечом,   парализованный   тем,   как   расширились   ее   зрачки,   поглотив

коричневую радужку. Я наклонился еще ближе, мой рот был совсем рядом с ее ухом. —

Но я всегда хотел узнать, черное или что-то неожиданное?

Она отпрянула, ударяясь локтем о столешницу, качнувшись на табурете.

— Что?

Я пожал плечами, несмотря на то, что энергия гудела внутри меня.

— Твои трусики. Ты щеголяешь в черном, как и все в твоем гардеробе, или их цвет

немного интереснее?

Гвен встала,  сокращая  то небольшое расстояние,  что оставалось между нами. Ее

твердый взгляд встретился с моим.

— Единственный раз, когда я не надену черное, Сладкая Булочка, — сказала она,

поглаживая пальцами мою грудь, жар ее ладони просачивался через мою футболку, —

будет тогда, когда ты не наденешь вообще ничего, — она подмигнула, а потом шагнула

так, чтобы быть вне моей досягаемости, заставив мою голову повернуться следом за ней.

Первое очко в турнирной таблице было присуждено Гвен Лалонд. Но по-прежнему

оставалось еще много игрового времени.

До готовности лазаньи оставалось десять минут, я подошел к холодильнику, чтобы

достать   чесночный   хлеб.   А,   возможно,   использовал   поток   холодного   воздуха,   чтобы

остыть после нашей последней беседы.

— Что ты делаешь? — спросила Гвен, бокал с вином замер в воздухе, испуганное

выражение сменило ее прежнюю уверенность.

— Размораживаю чесночный хлеб. Чтобы макать его в соус.

— Я бы не доверилась этому переработанному мусору, чтобы даже отмахиваться от

безглютенового вампира.

— Что в нем плохого? Это экономит время и довольно вкусно.

Гвен покачала головой.

— Ты знаешь, что дорога в ад усеяна короткими путями, так? Если это достойная

пища, то она должна готовиться с нуля.

Допив   свое   вино,   она   поставила   свой   пустой   бокал   рядом   с   моим,   положила   в

мусорку   чесночный   хлеб   из   бакалеи,   порылась   в   шкафах   и   в   холодильнике,   собирая

разные продукты. Когда она взяла сухие петрушку и орегано, я уже почти сказал ей, что

39

банки   стояли   в  буфете   с   тех   самых   пор,   как   я   купил   квартиру,   но   она   бы,  наверное,

потащила меня в местную теплицу, и я бы обзавелся собственным садом трав.

То,   как   Гвен   двигалась   по   кухне,   —   спокойно,   естественно,   эффективно   —

заставляло думать, что она была постоянной составляющей моей квартиры с того самого

момента, как я продумывал планировку. Как будто она всегда принадлежала этому месту.

Это была та сцена, к которой я мог так легко привыкнуть.

— Ты ответственный за чеснок. Поруби шесть долек, — сказала она, передавая мне

головку чеснока и нож. — Я займусь остальным.

— Это мое единственное задание? — спросил я.

—   Учитывая   твой   уровень   мастерства,   думаю,   что   это   единственное,   с   чем   ты

сможешь справиться. В противном случае, полночь наступит еще до того, как хлеб будет

готов.

— Я возмущен твоими словами. Я приготовил  лазанью самостоятельно.

Она   поставила   сотейник   на   плиту,   зажгла   конфорку,   добавила   оливковое   масло,

соль, перец и горсть сушенных трав.

— Сколько часов ты потратил на то, чтобы подготовить все это?

— Два, — Гвен прислонилась бедром к столешнице и подняла бровь. — Весь вечер,

— признался я.

— Я так и думала, — сказала она с ухмылкой, потом порезала на кусочки чиабатту,

которую я оставил, чтобы утром приготовить тосты, и намазала одну сторону маслом.

Я старался извлечь зубчики чеснока из луковицы, но они не сдвинулись. Они что

были приклеены? И у кого было так много терпения для этого? Вот в чем была причина

появления чесночного порошка.

— Эта луковица неправильная, — сказал я, бросая ее на разделочный стол.

Гвен рассмеялась и ткнула меня в бок.

— Подвинься. Как бы я не получала удовольствие от твоих мучений, я покажу тебе

один фокус того, как очистить чеснок меньше чем за минуту. Сначала, оторви головку

тыльной   стороной   ладони,   аккуратно   потягивая   ее   назад   и   вперед,   чтобы   разделить

зубчики   и   снять   шелуху,   —   она   положила   луковицу   в   центре   разделочной   доски   и

показала мне движение, и, конечно же, зубчики чеснока отделились от основания.

— Впечатляет, но я видел и получше, — сказал я.

Она вздохнула.

— Найди мне две большие миски, сможешь?

Открыв   посудомоечную   машину,   я   достал   те,   что   были   из   нержавеющей   стали,

которую я использовал для охлаждения ног и посмотрел на нее, говоря глазами «что на

этот раз?».

— Они чистые, Сладкая Булочка?

— Ты в меня совсем не веришь, — я вздохнул.  — Конечно, они чистые.