Кактус. Никогда не поздно зацвести - страница 65

– У меня вот-вот будет ребенок, Кейт. Насколько безумнее и нетипичнее можно что-нибудь придумать?

– Знаю, и уже вижу, как вы меняетесь. Сьюзен, я желаю вам только самого лучшего, вы мой друг. По-моему, Роб тоже хочет быть вашим другом. Перестаньте говорить всему подряд решительное «нет» и начинайте иногда говорить «да». Ну что плохого может произойти? Познакомитесь с интересными людьми, узнаете что-то новое, повеселитесь. Скажите Робу, что вы пойдете! Если останетесь разочарованы, можете обидеться на меня и никогда больше со мной не заговорить. Сьюзен, ну доставайте же телефон!

Иногда у Кейт хватка ротвейлера. Мы молчали, глядя, как Ной силится подтянуться на животике, чтобы дотянуться до чего-то, стоявшего слишком далеко. Скоро начнет ползать.

– Ну так как? – поторопила Кейт.

– А что вы делаете на Новый год? – спросила я.

– Пока не знаю. Детей Алекс забирает на пару дней, раз пропустил Рождество. А что?

– Я соглашусь пойти на вечеринку, если вы тоже пойдете, – произнесла я. – Тогда это не создаст впечатления, что мы с Робом – пара.

– Договорились! – Кейт выглядела очень довольной собой.

Я спустилась к себе и позвонила Робу. Он выразил восторг от того, что я передумала, и не стал возражать, когда я сообщила, что Кейт пойдет с нами. Я иду на вечеринку. Новогоднюю вечеринку. В компании двух своих друзей! Скажи мне это кто год назад, я бы не поверила.

Ночью, лежа на спине и ощущая, как крутится новая жизнь внутри меня, я вспоминала странные слова тетки Сильвии на рождественском обеде. Я старалась отогнать эти мысли, как, по-моему, и остальные родственники: на другое утро все вели себя как ни в чем не бывало. В день открытия подарков моя тетка была весела и легкомысленна, как обычно: требовала, чтобы все поиграли в шарады, вытащила новые шляпы, достойные разве что досадливой гримасы, и строила планы на большое семейное торжество в Эстерпоне по случаю рождения у меня ребенка. Такой она оставалась до самого моего отъезда. Когда я садилась в такси, она придержала дверь и наклонилась ко мне:

– Знай, я всегда тебе помогу, дорогая. Как бы я желала, чтобы ты бросила этот глупый спор с Эдвардом, но если ты твердо решила идти до конца, я тебя поддержу. Напиши, что ты хочешь от меня услышать, и я все подпишу.

– Но это должна быть правда, – предупредила я. – Я не прошу вас лгать, я лишь хочу, чтобы вы высказали свое искреннее мнение.

– Понимаю, дорогая, но я просто глупая старуха. Ты знаешь правду лучше меня. Может, я действительно не заметила, что творилось с твоей мамой. Я иногда могу замечтаться. Ты уж напиши за меня.

Несмотря на эксцентричное поведение и привычку думать только о себе, тетка Сильвия, похоже, принимала мои интересы близко к сердцу. Я была рада, что она поддержит мою сторону в суде, но мне хотелось большей достоверности в ее воспоминаниях. Заявление, что моя мать любила Эдварда больше, чем меня, не давало мне покоя, хоть и было лишено оснований. Вдруг тетка и в суде такое брякнет?.. Нет, твердо сказала я себе, такого не случится. Она просто немного выпила и зарапортовалась. Если дело дойдет до слушаний в суде, я позабочусь, чтобы ее как следует подготовить.

Альтернативы черному платью-трапеции у меня не нашлось: только этот предмет одежды в моем нынешнем специализированном гардеробе отдаленно напоминал выходной наряд. В последнюю неделю у меня начали отекать ступни и щиколотки, так что к этой просторной палатке добавились поддерживающие колготы и удобные туфли на низком каблуке. Однако не следует забывать, что любой наряд можно обыграть бижутерией, которой у меня было в избытке после общения с Ричардом, тщательной прической и макияжем. Закончив приготовления, я поглядела на себя в большое зеркало и не осталась чересчур недовольна результатом… пока в дверь не постучала Кейт.

Я не уверена, что когда-нибудь видела ее ноги – они постоянно были прикрыты джинсами или спортивными брюками, но в этот вечер соседка не преминула выставить их на всеобщее обозрение: на ней было короткое безрукавое темно-синее бархатное платье и серебристые босоножки на каблуках. Длинные волосы, обычно как попало стянутые в понитейл, были распущены и оказались роскошны. Полная жизни, молодости и веселья – вот определения, невольно приходившие на ум. Во мне даже шевельнулось запоздалое сожаление, что я уговорила Кейт пойти с нами, но эта мысль была некорректной, и я ее подавила. Роб, остановившийся в дешевой гостинице неподалеку, приехал с десятиминутным опозданием, явно не усвоив урок с прошлого визита. Я обратила его внимание на недостаточную пунктуальность, но он только вытаращил глаза. Общение с представителями противоположного пола немного напоминает обучение пса: тут нужна твердость и настойчивость.

– Парни на вечеринке просто умрут от зависти, когда я появлюсь в обществе таких красивых женщин, – сказал он, когда мы с Кейт надевали пальто. Хм… Роб и сам немного приоделся: исчезли замызганные брюки со множеством карманов, растянутая фуфайка и спецовка; вместо них появились темные джинсы, графитово-серый пуловер и пальто в стиле «Кромби». Пахло от Роба мылом и лосьоном после бритья, а не землей и навозом. Конечно, долговязость его никуда не делась, и растрепанные волосы очень выиграли бы от хорошей стрижки. До вечеринки нам пришлось идти полмили, и Кейт проклинала высокие каблуки – эти босоножки она извлекла из недр шкафа.

– Домой пойду босиком, – решительно заявила она.

– Я отнесу вас на закорках, – засмеялся Роб.